Иосип Броз Тито. Власть силы

2 августа. Если бы не то восхищение, которое вызывает у Э. вся эта власть и слава, я бы все бросил и убежал – так велико напряжение скуки, особенно бесконечный разговор через переводчика. Как Т., так и мадам Броз рассказывают длинные истории и не позволяют переводчику прерывать их… У мадам очень пронзительный голос, который довольно быстро надоедает.

Время от времени бывали и забавные моменты. Тито по-английски:

– Я был очень рад, когда умерла моя бабушка.

Э.: – Почему?

Тито: – Потому, что она перестала меня бить.

Э.: – Вы говорите ужасные вещи.

Тито: – Она была маленькая, но сильная и всегда злая.

Он встретился с Черчиллем, который находился поблизости на яхте Онассиса. Уинстон Ч. позволил налить в свой бокал лишь чуть-чуть виски. Тито не стал ограничивать себя и наполнил свой бокал почти до краев.

– Почему у вас такая маленькая порция? – спросил Тито. – Вы же сами учили меня, что виски пьют большими порциями.

– Ну это было, когда мы оба находились у власти, – сказал Уинстон Ч., – а теперь у меня ее нет, а вы ее держите по-прежнему.

Похоже, что Тито наплел Бартону порядочно небылиц. Так, он говорил, что запрещал расстреливать немецких пленных и совсем не пил спиртного во время второй мировой войны. Бартон не заметил, что это находилось в явном противоречии с рассказом о встрече с Черчиллем. У актера также сложилось впечатление, что диктатору никогда не приходилось сталкиваться с «обычными людьми» и что он был окружен «атмосферой страха». Однако Бартон ни разу не слышал, чтобы в адрес Тито сказали хоть одно плохое слово.

– Я спросил у Бранки, одного из старейших югославских актеров, почему никто, ну действительно никто, никогда не говорил плохо о Тито. Что это – осторожность или страх? Бранка ответил: «Ни то и ни другое». Для старшего поколения Тито все еще оставался образцом отца новой Югославии, а младшее поколение просто не знало другого президента[481].

Ричард Бартон находил Йованку назойливо-утомительной, и к такому же мнению начинал приходить и Тито. Это заметил сэр Фитцрой Маклин, который часто виделся со своим старым приятелем в 70-е годы, когда Тито предпринял глобальное турне. Последним этапом у него тогда оказался Вашингтон. В американской столице его уговаривали перед возвращением в Европу сделать небольшой крюк, залетев в Канаду, где в одном из университетов ему должны были вручить диплом Почетного доктора. На следующий после церемонии вручения день Маклин, который был главным инициатором поездки в Канаду, присоединился к чете Тито, и они вылетели на частном самолете в Лондон. Позднее Маклин так описывал этот перелет своему биографу: