Йот Эр. Том 1

Но Нина думала совсем о другом. Что ждет их там, в Польше? Ведь не зря же ее учили стрелять и передавать «морзянку» в эфир?

4. Вроцлав

Пока поезд катил к Бресту, Нина вспоминала инструктаж, проведенный с ней перед отъездом.

– …Ты находишься в непосредственном подчинении генерала Речницкого. Задачи тебе будет ставить только он. Все приказы и распоряжения в части, тебя касающейся, будешь получать от него. Но одно запомни сразу: главная твоя задача – личная охрана генерала Речницкого. Все остальное – побоку! Постоянно будь при нем, не обращай внимания ни на что другое, кроме его безопасности. Поняла?

Девочка не спешила отвечать. После некоторой паузы она спросила:

– А если он поедет куда-нибудь, а мне прикажет остаться дома?

– Значит, такова оперативная необходимость. Повторяю: ты находишься у него в подчинении и обязана выполнять все его приказы!..

Под мерный перестук вагонных колес Яков Францевич краем глаза посматривал на свою дочку, увлеченно разглядывавшую сменяющиеся за окном пейзажи, и тоже вспоминал – но другой разговор, состоявшийся три месяца назад:

– …Иван Иваныч! Ты что, шутить изволишь? Какой из нее, к лешему, телохранитель?

– Сам же требовал, чтобы она постоянно при тебе была! Неужели не допер, что рядом с тобой ее в любом случае в начатую игру затащит? Теперь сообрази: на каком основании мы тринадцатилетней школьнице допуск оформим? А без допуска влезать в такие дела никто не позволит! Вот и получили мы приказ… От кого, сам знаешь. Или снова пойдешь ругаться?..

В Бресте пассажиры, следовавшие до Варшавы, после прохождения пограничного контроля пересаживались на польский поезд, укомплектованный вагонами под европейскую колею. Генерал со своей дочерью снова заняли места в отдельном купе, но уже не спального вагона, а оборудованного сидячими местами. Поезд тронулся и через несколько минут достиг польской пограничной станции Тересполь. Еще одна проверка документов – и началось путешествие по польской земле.

Проводник, проходя по вагону, торжественно объявил:

– Stacja Biala Podlaska!

Biala? А, белая! И вдруг Нина, неожиданно для себя самой вполголоса запела:

На Дону и в Замостье тлеют белые кости,
Над костями шумят ветерки.
Помнят польские паны, помнят псы-атаманы
Конармейские наши клинки!

Генерал тут же вскинулся и зашипел:

– Прекрати немедленно! Совсем не соображаешь?!

Нина машинально вжала голову в плечи и прикусила язычок, озираясь с виноватым видом. К счастью, в купе они ехали только вдвоем.

В Варшаве отец с дочерью не задержались, а пересели на другой поезд, следующий во Вроцлав. Генерал бригады Якуб Речницкий еще с сентября месяца был назначен начальником штаба войск Силезского военного округа, и расквартирован штаб был именно во Вроцлаве.

Служба Нины началась с того, что отец поселил ее в своей резиденции – в загородном особняке на берегу Одры, окруженном зарослями кустарника с пожухлой, наполовину облетевшей листвой. У берега виднелся небольшой дощатый причал с привязанной к нему лодочкой. Тогда же была проведена ее первая самостоятельная «операция». Началась она со снятия мерки. Нина немного недоумевала, но твердо помнила, что было сказано отцом: никаких вопросов задавать не следует, а все, что ей будет положено знать, он ей сообщит – но никак не больше.

Вскоре отец появился дома со свертком:

– Переодевайся! Вот твой мундир.

В свертке оказалась сшитая на нее форма поручника польской армии. Когда Нина переоделась, отец вручил ей и соответствующие документы.

– А теперь, – объяснил отец, – поедем в штаб округа. Там тебе выдадут служебное оружие.

Почему получение оружия было обставлено именно таким образом, осталось загадкой – ведь выданное вместе с пистолетом официальное разрешение на ношение оружия так ни разу ей и не пригодилось. Впрочем, сшитой ей польской военной формой Нина впоследствии иногда (на официальных армейских мероприятиях, где она бывала вместе с отцом) пользовалась.

Покончив с формальностями, позволившими дочке обзавестись собственным стволом, Якуб привез ее обратно в особняк и тут же уехал по своим делам. Она фактически осталась затворницей в этой резиденции.

– Пойми, – объяснял ей отец, – тебе еще рано показываться «в свете». Пока привыкай к обстановке, к польской речи, читай книги на польском языке, потому что твой польский оставляет желать много лучшего.

Да, и с языком, и с привыканием к обстановке у нее были проблемы. Даже бытовые удобства, с которыми она столкнулась, во многом были для нее в новинку. Такое, например, устройство, как биде, первоначально вообще поставило ее в тупик. И Нина начала вживаться, однако сделанные при этом открытия ее, мягко говоря, не обрадовали. Хуже того – она испытала сильнейшее психологическое потрясение.