Йот Эр. Том 2

Павел Анатольевич оказался молодым, едва сорокалетним генерал-лейтенантом, и он произвел на девушку определенное впечатление. За его свободной, простоватой манерой общения эдакого рубахи-парня чувствовалось расчетливое создание нужного образа, ибо простоватость тщательно дозировалась, чтобы не допустить переигрывания. Не укрылся от Нины и недюжинный ум сотрапезника, хотя он всячески старался его не демонстрировать. Пожалуй, на постороннего наблюдателя Павел Анатольевич должен был произвести именно такое впечатление, какого он и добивался. Но Нина, сама обладавшая незаурядными актерскими данными, просто почувствовала родственную натуру.

После взаимных представлений, едва они успели сделать заказ, на сцене появился новый персонаж.

— Ба, кого я вижу! Яков Францевич, какими судьбами? — «Иван Иваныч» распахнул объятия, разыгрывая неожиданную встречу, хотя еще вчера принимал Речницкого в своем кабинете.

— Да вот, Иван Иванович, приехал в Москву в командировку, — генералы обнялись, похлопывая друг друга по плечам. — Не откажитесь присоединиться к нашему столу!

Снова последовали взаимные представления, и тут Нина услышала фамилию генерал-лейтенанта — Судоплатов. Тогда ей мало что говорило это имя, хотя уже и довелось слышать о легендарном руководителе разведывательно-диверсионной службы. С появлением «Иван Иваныча» окончательно стало ясно, что Павел Анатольевич появился в ресторане не для встречи с Речницким и уж тем более не для знакомства с его дочерью. На них возлагалось проведение операции прикрытия — демонстрации дружеского общения Якова и его дочери с Судоплатовым, к которому случайно присоединился «знакомый» Речницкого.

«Иван Иванычу» необходимо было провести внеслужебные встречи с Судоплатовым и, чтобы не создавать излишних подозрений, он встречался с ним не конспиративно, не наедине, а открыто, под видом попойки в теплой компании в ресторане. Генерал Речницкий с дочкой как раз и изображали эту компанию. Когда Нина с отцом отлучались от столика потанцевать, их начальник получал возможность переговорить с коллегой из другого ведомства с глазу на глаз.

Значительно позднее, уже после смерти Сталина, «Иван Иваныч» пересказал Якову мнение Иосифа Виссарионовича о Судоплатове. Не в буквальной передаче, но по смыслу, это мнение было таково: «Очень не люблю, когда меня видят насквозь, как стеклянного, а я с ним поделать ничего не могу, потому что очень нужный для дела и исполнительный человек».

Если этот отзыв достоверен, он позволяет скептически взглянуть на некоторые страницы мемуаров Судоплатова, где генерал изображает себя весьма ограниченно мыслящим и даже чуть ли не наивным человеком, не испытывавшим сомнений и не проникавшим в подоплеку некоторых событий, в которых он участвовал или свидетелем которых был.

4. Леди Диана

В Варшаве Якуб Речницки надолго не задержался — его звали дела в округе. Перед расставанием с дочерью он, как бы между прочим, заметил:

— Тебе поручается первое самостоятельное задание: познакомиться и подружиться с женой нового британского посла.

Угу, простенько и со вкусом. Подружиться! Это притом, что Нина вовсе не знает ни английского, ни французского, на котором дамы из высшего общества, независимо от национальности, обычно могли связать хотя бы несколько слов. Да и жена посла вряд ли владеет польским — Дональд Сент-Клэр Гэйнор (в отличие от своего предшественника) прежде в Польше не работал. Но приказы — а задание равносильно боевому приказу — не обсуждаются.

На ближайшем же приеме в английском посольстве, куда был приглашен генерал Речницки, а вместе с ним и Нина в качестве его дочери, она постаралась приложить все усилия к выполнению приказа. Прямой путь подчас — самый верный, и девушка, улучив момент, попросила британского военного атташе, беседовавшего с отцом:

— Не представите ли вы меня жене господина посла? Разумеется, я вовсе не против вашего общества, совсе даже наоборот, — при этих словах она улыбнулась возможно более чарующей улыбкой, — но ведь и дамам найдется, что обсудить между собой?

И вот — первая удача. Удача не в том, что ее представили леди Диане — это как раз было просто и зависело не от удачи, а от правильно сделанного первого хода. Леди попыталась заговорить с девушкой по-польски! Коряво, с трудом подбирая слова, но все же! Нина тут же приняла подачу:

— О, леди! Я так польщена! Вы всего три недели в Польше, а уже говорите на нашем языке.

Жена посла, рослая сухопарая женщина с сединой в волосах, ответила бледной тенью улыбки:

— Вы мне безбожно льстите. Пока я в состоянии прознести лишь несколько заранее заготовленных фраз, — произнесла она по-английски, попросив все еще остававшегося при них военного атташе перевести ее слова.

— Но вы же только начинаете, — улыбка Нины была гораздо более теплой и открытой, — и я готова по мере сил помочь вам.

— Спасибо, вы очень любезны, — ответила леди Диана дежурной формулой вежливости, так что оставалось неясным, как в действительности она отнеслась к сделанному предложению.