Иов

И дни его, не дни ли батрака, что ждет оплаты?

А может как раба, что жаждет тени, так и я в золе

И суете погряз на месяцы и вместо скудной платы

Лишь ночи горькие отпущены в награду мне

И досыта ворочаюсь, пока горит свеча.

В червях и струпах пыльных тело и в огне,

А дни бегут быстрее, чем челнок ткача.

И лишь приносят мне одни несчастья.

Что жизнь моя – всего лишь дуновенье,

Очам моим не видеть больше счастья,

Кто лицезрел меня – не повторит мгновенье.

Как облако редеет в небе и потом уходит,

Так и сошедший к мертвым не вернется

Обратно в дом свой, где душа лишь бродит,

И на призыв немой никто не обернется.

Поэтому, не затворю я уст на все мирское

И расскажу о скорби духа и мучениях души.

Разве похож на море я или чудовище морское,

Что надо мной поставить стражу Ты решил?

Как только я подумаю: постель меня утешит

И ложе унесет печаль, так снами все страшишь,

Тогда б душа признать хотела, что не дышит

Уже больное тело и умереть мне разрешишь.

Жизнь не мила мне, все равно не вечно жить.

Оставь меня и отступись – ведь дни лишь суета,

Кто человек такой, чем ценен, чтоб его любить

И тратить на него Свое вниманье и уже с утра

Все посещать его, испытывая душу поминутно.

Когда же отойдешь и дашь слюну сглотнуть,

Быть может согрешил, но понимаю все же смутно,

Что для Тебя мой грех, о страж, с пути столкнуть

Меня решил зачем, а может просто припугнуть

Задумал, поскольку стал Тебе я слишком в тягость?

Так отпусти, простив мои грехи и я во прахе лягу,

И завтра не ищи меня с утра, а только позабудь.

VIII

Вилдад, что из Шуаха друг, сказал ему в ответ:

И долго будешь говорить так, ведь слова, что ветер.

Неужто Бог так извращает суд и правды нет?

Коль твои дети согрешили, то их нет уже на свете.

И отданы во власть греха, но ты еще имеешь время,

Чтоб помолиться Всемогущему, и если непорочен,

То встанет Вседержитель над тобой и твое семя

Вновь возродиться в детях, и твой дом упрочен

Снова будет, и прежнее покажется ничтожным

В сравненье с тем, что в будущем тебе воздастся.

Спроси у стариков и сам узнай о том, возможно ль

Чтоб вырос на сухой земле папирус, рост не дастся

И тростнику без должной влаги, а высохнет вода,

То и они засохнут, так человек без Бога гнется,

И без надежды угасает и дрожит его природа,

И безопасность паутиной тонкой рвется.

А с Богом расцветает словно сад под солнцем

И оплетает крепкими корнями даже скалы,

Но стоит вырвать его с места – жизнь прервется

И там, где был он, снег лежит лишь талый.

Вот радости пути его, а из земли взойдут другие,

Как видишь, Бог невинного хранит, а не злодея,

И он еще наполнит смехом рот твой за дела благие

И ликованьем губы, и шатры врагов твоих рассеет.

IX

И отвечал Иов: «Да, знаю, правда это, только как

Возможно человеку оправдаться перед Богом,

Коль спорить с Ним захочет, то не ответит Он никак

Ни на один из тысячи вопросов, хоть о многом

Я бы хотел спросить того, кто отличит зерно от плевел,

Но, кто восстал против Него, недолго был в покое.

Он горы двигает, меняя их и разрушая в своем гневе

Колеблет землю, и столпы ее дрожат Его рукою.

И скажет – солнце пропадет, и звезд неисчислимо,

Один Он простирает небеса и попирает волны моря,

Он сотворил созвездья в небе: Ас*, Кессиль* и Хима*

Великое и чудное Он сеет без числа, с чем я не спорю.

Но, если Он пройдет передо мной, Его я не увижу

И мимо пронесется – не замечу, а если заберет,

Тогда кто скажет: «Что творишь»? И я предвижу,

Что гнев не отвратит и все равно свое возьмет.

И я могу ли спорить с Ним и что найду сказать

В невинности своей? Судью лишь буду умолять.

И если бы воззвал, а Он ответил мне, то, как понять,

Что Он меня услышал, коль вихрь послал опять

Меня разрушить и нанести безвинно много ран?

И дух перевести мне не дает и больше горя шлет.

Я победить не в силах тот пришедший ураган,

Судиться с Богом не могу, кто в суд его пришлет?

Хоть невиновен я, но мне вовек не оправдаться,

А коль начну, мои уста меня же тотчас обвинят.

За мною нет вины, но оправданья не дождаться

И знать я не хочу души моей, и пусть меня казнят.

И все одно, и говорю, что жизнь любую прерывает

Бог на земле и непорочный и виновный умирает.

И если грешника бичом разит, отчаянью невинного

Смеется, когда страна у нечестивых, кто виновен

Не сам ли Вседержитель лица судей закрывает?

И дни мои бегут быстрей гонца, добра не зная,

Несутся, как ладьи, орлы, что на добычу налетают

И даже, если позабуду жалобы свои, то осознаю

Что не объявишь невиновным и боюсь страданий,

А, если обвинен уже, тогда зачем борюсь впустую,

Хотя б омылся снежною водой, все ж ожиданий

Не оправдал твоих, и в грязь Ты погрузил густую

Меня опять, и будет вновь напрасен плод стараний.

Гнушаться будут мной даже мои одежды

Не смертный Он, как я, и потому столько терзаний

И не ответить мне Ему, и нет в суде надежды.

И нет посредника меж нами, кто б руку возложил свою

На нас обоих и жезл Его карающий отвел бы от меня?

Чтоб страх пред Господом уж не терзал так плоть мою?

Тогда и говорил бы, не боясь Его, по сути, не такой ведь я.

X

Жизнь опротивела давно мне и в печаль я погружусь

И с горечью в душе скажу я Богу: «Не осуждай меня,

Скажи, что против ты имеешь? Иль больше не гожусь