Иов, или осмеяние справедливости. Книга 19

В течение ближайшего часа или около того ничего не произошло, если не считать двух великолепных акульих плавников. Дымка над океаном растаяла, и я начал волноваться — не опоздает ли избавление? Я считал, что уж это они обязаны обеспечить мне. Во всяком случае не дать получить ожоги третьей степени. Маргрета могла пробыть на солнце немного дольше меня: она хоть и блондинка, но загорела до цвета поджаристой корочки — дивное зрелище! Что касается меня, то я был белее лягушачьего брюха, за исключением рук и лица, так что пребывание днем на тропическом солнце могло надолго уложить меня в больницу, а могло быть и того хуже.

В восточной части горизонта появились какие-то сероватые очертания, которые могли оказаться горами. Так во всяком случае я говорил себе — однако, если ваша точка обзора приподнята всего лишь дюймов на семь выше поверхности океана, вряд ли можно что-либо рассмотреть. Если это действительно были горы или холмы, значит, до земли оставалось не так уж много миль Суда из Масатлана могли появиться ежеминутно… если, конечно, Масатлан в этом мире существует. Если…

Появилась еще одна летательная машина.

Она лишь отдаленно напоминала первые две. Те летели почти параллельно берегу — первая с юга, вторая с севера. Эта же шла прямо от берега в западном направлении, к тому же выделывала какие-то зигзаги.

Она пролетела севернее нас, потом повернула обратно и принялась кружить у нас над головой. Она спустилась достаточно низко, и я разобрал, что в ней действительно сидят люди, похоже двое.

Внешний вид машины описать нелегко. Прежде всего вообразите огромный коробчатый воздушный змей, примерно сорока футов в длину, четырех — в ширину и с расстоянием между плоскостями около трех футов.

Теперь представьте себе, что эта коробка укреплена под прямым углом на лодке, несколько напоминающей эскимосский каяк, только больше, гораздо больше — примерно такой величины, как сама коробка воздушного змея.

Еще ниже находились два меньших каяка, параллельных главному телу лодки.

В одном конце каяка находился мотор (это я узнал потом) и там же был укреплен пропеллер, похожий на пароходный винт (и это я тоже увидел позже). Когда я впервые столкнулся с этим невероятным сооружением, воздушный винт крутился с такой скоростью, что его нельзя было рассмотреть. Зато слышать — сколько угодно! Это приспособление непрерывно издавало оглушительный шум.

Машина развернулась в нашу сторону и наклонила нос так, будто хотела в нас врезаться — точно пеликан, несущийся вниз, чтобы схватить рыбу.

А рыба — это мы. Стало страшно. Во всяком случае мне, Маргрета даже не пискнула. Только изо всех сил сжала мои пальцы. Тот факт, что мы все же не рыба и машина не может нас проглотить, да вряд ли и стремится, нисколько не делал ее пикирование менее устрашающим.

Несмотря на испуг (а может быть, именно из-за него), я разобрал, что летательный аппарат по крайней мере вдвое больше, чем представлялось мне, когда он появился в неба Там сидели два водителя, расположившиеся рядом у окна в передней части машины. Моторов оказалось два, и находились они между крыльями коробчатого змея — один справа от водителей, другой — слева.

В самый последний момент машина вздыбилась как лошадь, берущая барьер, и лишь чудом не задела нас. Поднятый ею порыв ветра чуть не сбросил нас с плота, а от грохота винта зазвенело в ушах.

Машина поднялась повыше, описала дугу в нашем направлении и снова ринулась вниз, но уже не прямо на нас. Два нижних каяка коснулись воды, подняв фонтаны брызг, похожие на сверкающий хвост кометы. Машина замедлила ход и замерла на месте, покачиваясь на воде и не думая при этом тонуть.

Теперь воздушные винты крутились очень медленно, и я впервые их увидел… поразившись инженерной выдумке, которая их сотворила. Возможно, они менее эффективны, чем капиллярные воздушные винты, используемые на наших дирижаблях, но все равно это очень элегантное решение проблемы в условиях, когда принцип капиллярности применить затруднительно, а может быть, и просто невозможно.

Но эти воющие как грешники в аду моторы! И как мало-мальски опытный инженер мог с ними смириться — просто ума не приложу. Как говаривал один из моих профессоров (это было еще до того, как термодинамика убедила меня, что я обладаю священническим призванием), шум есть побочный результат низкой эффективности изобретения. Правильно сконструированная машина безмолвна как могила.

Машина развернулась и направилась к нам, только теперь очень медленно. Ее водители провели ее всего лишь в нескольких футах от нас и тут же остановили. Один из тех, кто сидел внутри, вылез и левой рукой ухватился за одно из креплений, соединявших плоскости похожих на ящик крыльев. В другой руке он держал бухту каната.

В тот момент, когда летательная машина скользнула мимо нас, он бросил нам конец. Я поймал его, крепко схватил обеими руками и не упал в воду только потому, что Маргрета вцепилась в меня изо всех сил.

Я передал конец Маргрете.

— Пусть они втянут тебя к себе. А я спущусь в воду и последую за тобой.

— Нет!