Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Постепенно тот факт, что англичане могут устоять и что жестокие бомбардировки с воздуха не подорвали их воли к сопротивлению, начал доходить до сознания немцев. Журнал «Дас райх», комментируя назначение Е. Бевина министром труда, писал, что он и подобные ему новые деятели смогут «поднять моральный дух англичан, укрепить их храбрость и замедлить наступление психологического кризиса. Но все это не изменит суровой реальности. Война будет перенесена на острова, и там будет решен ее исход, который приведет к освобождению Европы от британского владычества. Пока англичане попусту тратят слова, вся Германия энергично работает на победу, и никакая сила в мире не вырвет ее из наших рук!»

Как ни агрессивен был Геббельс в своих речах и статьях, он, несомненно, задумывался и о том, что войны, может быть, следовало бы избежать. Он ясно представлял себе, что война усиливает позиции военных и принижает его собственное значение.

Несмотря на быстрые военные успехи, достигнутые осенью 1939 и весной 1940 года, Геббельс не питал слишком больших иллюзий на скорое окончание войны. Он даже не сомневался, что война продлится долго, очень долго и потребует больших жертв. Это подтверждал Ганс Фриче, начальник департамента прессы в Министерстве пропаганды, записавший следующее высказывание своего шефа:

«Что бы там ни говорили опросы общественного мнения, но оно во времена войны не является решающим фактором. Народное воодушевление напоминает костер из соломы: он быстро прогорает и почти не дает тепла. Нам же не стоит питать особых иллюзий: это будет долгая и тяжелая война. И она не будет состоять из одних побед и праздников; ее ведение потребует от нас всей нашей решительности и ежедневного исполнения своего долга».

Но свое скептическое настроение министр никак не проявлял и старательно направлял работу пропагандистской машины на обслуживание войны, которой руководил Гитлер. Было объявлено о запрете на прослушивание передач зарубежных радиостанций, которое наказывалось штрафом; таким образом, немецким гражданам предписывалось ограничиваться официальной информацией, предоставляемой ведомством Геббельса. Служащие Министерства пропаганды и другие государственные чиновники, которым приходилось слушать иностранные радиопередачи «по производственной необходимости», заносились в особые списки и получали специальные удостоверения, действительные только в часы пребывания на работе; если же этих людей уличали в прослушивании вражеских передач на своем собственном радиоприемнике в выходной день или вечером, после работы, то они так же подвергались штрафу, как и все прочие граждане. При этом они были обязаны никому не передавать сведения, услышанные по радио на работе; в противном случае им грозило тюремное заключение или отправка в концентрационный лагерь.

Так в стране, ведущей войну, был создан информационный вакуум, который министерство Геббельса заполняло сообщениями, комментариями, выпусками известий и прочими поделками нацистских «мастеров пропагандистской кухни». С большим размахом велись клеветнические кампании против государственных и военных деятелей вражеских стран. Яркий пример представил случай с гибелью британского судна «Афина», потопленного в Атлантическом океане, пассажирами которого были в основном женщины и дети. Уже тогда мало кто сомневался, что судно было «по ошибке» торпедировано немецкой подводной лодкой; позже это подтвердил гроссадмирал Редер на Нюрнбергском процессе. Однако Геббельс поместил в газете «Фолькишер беобахтер» сенсационную статью, доказывавшую, что судно было потоплено британской подводной лодкой по приказу Уинстона Черчилля (в то время первого лорда адмиралтейства), чтобы свалить вину на немцев и вызвать возмущение англичан.