Ипостась

Женщина остановилась между пролетами лестницы. Высоко, под самым потолком, здесь было окно. Прямоугольная дыра со ржавыми прутьями металлической решетки. Стекол, похоже, не было никогда – нет даже следов от рам или хотя бы петель. Сквозь прямоугольник равномерным голубым врывалось небо. Где-то выше и справа пряталось солнце – само светило не увидишь, но ощущалось, что оттуда идет нестерпимый жар.

Из-за маленького прямоугольника окна, перечеркнутого четырьмя ржавыми прутьями, веяло свободой. Такой близкой и такой недосягаемой.

Кажется, спустись на пару этажей и обрети ее. Все небо, все нещадно палящее солнце, вся пыль и суета большого города – все твое, бери и пользуйся. Только это не было свободой. Лишь иллюзия, лишенная явных атрибутов неволи. Например, ржавой решетки.

Чтобы получить свободу, нужно идти вверх. Только путь наверх есть удел настоящего человека. Только уверенность в собственной правоте и твердая рука смогут помочь удержаться на верной дороге.

Сколько еще трупов необходимо, чтобы ее дорога, ведущая к другой, лучшей жизни, достигла цели? Пять, десять, двадцать? Или этот путь бесконечен?

У-Вэй, как сказал монах, нет необходимости делать шаг в сторону. Значит, так и нужно – продолжать строить дорогу из чужих жизней, уложенных уходящим за горизонт штабелем? Только куда приведет эта тропа? У всех конец один. Не ошибешься, предсказав любому человеку, что он умрет. Можно промахнуться только в выборе дня, но не в самом исходе.

Нужно избавиться от лишних мыслей. Мысли мешают действовать, сбивают прицел.

«Дыродел» пролаял скороговоркой, трижды выплюнув свинцовую смерть. Те трое, с полицейскими лицами, остались на грязном бетоне лестничного пролета. Словно отдохнуть прилегли.

Три новых трупа. В перспективе еще как минимум двое. И все, путь к свободе открыт.

У-Вэй, помнишь?

А вдруг она свернула не в ту сторону давно, много лет назад? Так давно, что теперь и не вспомнить, где то шоссе, что ведет к истинной цели. Можно ли вернуться к далекой развилке сразу, не топая километры по собственным следам, подкрашенным красным?

У-Вэй – не делать лишнего, и пусть свершится предначертанное.

Но ведь путь к свободе так близок!

А ты уверена, что это и есть свобода?

Свободу можно получить просто так. После того как Лейтенант ушел, бросив «номерной» отряд умирать в джунглях, у восемнадцатой свободы было хоть отбавляй. Когда она рыскала по лесу в поисках непонятно как попавшего туда ломщика, она была свободна. Ее никто не держал, никто не указывал, что делать и куда идти. Только два леопарда и несколько десятков крыс – вот все конкуренты вооруженного автоматом человека.

Чего ей не хватало в той свободе? Денег? В джунглях они не нужны. Тогда какого рожна она делает в этой занюханной развалюхе рядом с тремя остывающими трупами?

Может быть, ты пытаешься найти путь? Тот, что потеряла.

Восемнадцатая посмотрела на ствол «дыродела». Маленький выступ мушки слегка подрагивал – у нее тряслись руки. Это совсем никуда не годится! Нужно успокоиться. И сделать это быстро – время неумолимо движется вперед.

Монах сказал, что нет ни добра, ни зла. Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Она убьет ломщика – это зло? Смерть человека, наверное, в любом случае является злом. Но как быть с неоспоримым фактом, что люди смертны от природы? Да хоть бы и по воле богов – каждый верит в то, что ему нравится. Или боги способны творить только зло?

Но ведь ломщик вредил кому-то. Тому, кто нанял dd для его ликвидации. Скорее всего, корпорациям. Действия ломщика вполне могли привести к смерти не одного десятка людей, даже не подозревающих о его существовании. Так будет ли злом его убийство или нет?

Восемнадцатая окончательно запуталась. Какая, к черту, разница, где зло, а где добро. Нужно выполнить работу и убираться отсюда. Забыть обо всем этом и никогда больше не вспоминать. Забыть все, начать жизнь с чистого листа.

Только где ты возьмешь этот чистый лист?

Восемнадцатая заставила себя сделать шаг вверх по лестнице. Она слышала, как хлопнула дверь двумя этажами выше – четырнадцатый с Лисой на четвертом этаже.

Ей не нужен четырнадцатый, хотя его придется убрать первым – наемник слишком опасный противник, чтобы дать ему шанс. Убить его первым – лучше называть вещи своими именами, это поможет вернуться к реальности.

А в реальности нужно убить Лису. Только ее жизнь стоит тех денег, которые восемнадцатой обещали за выполненный заказ. Вряд ли dd намереваются кинуть – слишком многие поплатились за скупость в прошлом, честность в расчете с наемниками с некоторых пор стала у большинства заказчиков безусловным рефлексом.

Восемнадцатая повторила про себя еще раз: нужно убить Лису.

Нет, эту фразу сказала Тони Карлайл, а не восемнадцатая. Давняя соперница ломщицы по имени Лиса. Давняя подруга и... почти сестра.

Женщина резко тряхнула головой, словно вознамерилась таким образом выбросить из головы ненужные мысли.