Ипостась

– Тебе понравится там. Точно говорю, тебе обязательно понравится.

Нет, ему не понравилось. Ни в первый раз, когда он поехал туда просто осмотреться, ни во второй, когда дело уже началось. Грязная жаркая страна. К тому же – невозможно влажная и душная. Он не любил южные страны, ему не нравились азиаты. Но об этом никто не догадывался – он хорошо владел собой.

Тогда он верил в то, что делал. А теперь?

Теперь рыжего старпома давно доели морские обитатели. Возможно, кости еще найти можно, но слишком уж сложная задача – ударом и последующими волнами их, скорее всего, разметало по округе.

Их учили, что ни у кого из них не может быть личной жизни. Нет, им никто не запрещал иметь отношения с женщинами. Или с мужчинами – это кому что нравится, личные вкусы не обсуждались. Но это лишь физиология. А личной жизни быть не должно.

Эту простую истину вдалбливали в головы с самого первого дня. С того момента, как он, услышав завороживший разум рассказ о будущем человечества, пришел к этим людям. Решение посвятить себя будущему пришло в одночасье, он не раздумывал ни секунды.

Пожалел ли он о своем решении, принятом много лет назад?

А ты уверен, что принял его сам?

Решения можно принимать, тщательно обдумав все нюансы и представив все возможные последствия. Можно ни о чем не задумываться, а просто сказать: «Я так решил!»

Только ты ничего не решаешь, все давно решено.

Если бы предопределенность была столь неотвратимой, то для чего нужна борьба? К чему трепыхаться, если будет так, как будет?

Не тебе решать, как будет.

Сейчас он мог отказаться. Легко – очень просто остаться в этом медленно разрушающемся городке, забыть обо всех учениях и рассказах.

Легко ли?

Он не знал, для чего нужно то, что он делал.

Не строй из себя идиота – для того же, для чего и все остальное: для власти.

Они делают мир лучше.

И ты в это веришь?

Нет!

Если это так, то какого черта он тащил этого несчастного старика в Магуэ? Зачем вообще ввязался в это дело?

Ясно, что у них все на крючке – достаточно было только подключить «балалайку» к сети, и его тут же нашли. Мгновенно, обрубив, судя по всему, все программы, зашитые в коммуникатор людьми, которым подчинялся Лейтенант. Сам Лейтенант к хозяевам Окоёмова отношения не имеет. Это не вызывает никаких сомнений.

Поскольку то, на что смотрел «опытный глаз» Окоё– мова, сомнения отметало раз и навсегда.

Недалеко от покосившегося навеса, под которым сидело несколько торговцев и роилось целое облако мух, стоял монах. Обычный буддийский монах, завернутый в желтую, цвета детской неожиданности тряпку. Монах был китайцем: типичный разрез глаз, плоский, словно проваленный нос, относительно светлая кожа – бирманцы выглядели немного иначе. Как положено, он был лыс. Взгляд спокойных, на первый взгляд покорных всему глаз, при более детальном рассмотрении оказывался цепким и жестким, будто стальная проволока. И цвет они имели соответственный – серо-стальной.

Ничего в этом аккуратном, интеллигентного вида китайском монахе не напоминало о человеке, о котором думал сейчас Окоёмов. Но его учили находить сходство даже там, где его не было в принципе.

– Сколько здесь вертикальных зеленых полос?

Голос произносил слова мягко и тихо, можно сказать, с какой-то нежностью. Только от каждого звука, произнесенного этим голосом, отчего-то хотелось свернуться калачиком, спрятаться под одеялом и больше никогда не показывать оттуда носа.

– Я не...

На листе – обычном бумажном – хаос из разноцветных полос. Будто младенец позабавился, дорвавшись до коробки с карандашами.

– Сколько здесь вертикальных зеленых полос?

Нет, бить его никто не будет. Вообще – пальцем не тронут. У них другие методы, они действуют словом. Придется слушать и повторять. И так – пока не помутится в голове.

– Триста шестнадцать.

Черт его разберет, сколько на этом листе полос – не сосчитать. Считать никто и не просил, приказали просто назвать число. Их так и учили: не раздумывать, а принимать мир таким, каков он есть. Интересно, тот, кто спрашивает, сам знает правильный ответ?

– Правильно.

И сразу же, не делая паузы:

– Кто изображен на этом рисунке?

Те же каракули, только немного ярче. Никто там не изображен, какая-то галиматья, а не занятия.

– Дедушка Ленин.

В голосе ирония – он только что смотрел исторический фильм об истории России. Созданный специально для малолетних образ вождя особенно понравился.

– Вы делаете успехи, – отозвался голос. – Я предполагал только описание внешности.

То есть там что – на самом деле Ленин нарисован? Чего удивляться: он ясно видел, что сквозь каракули, штрихи и кляксы уверенно прорывается знаменитый прищур вождя пролетариата. Только он так и не понял – какое отношение Ленин имел к пролетариям?