Ипсилон. Грань, за которой ты

— Детка, мы — две половинки целого и ты самолично это доказала, вызвав меня через дуплексорный символ, способный объединить предназначенных друг другу людей сквозь пространство, — пояснил взволнованно и провел по моей щеке кончиками пальцев, оставляя пылающий след. — Ты принадлежишь мне, — взялся за подбородок, приподняв голову так, что жгучие глаза, как не старалась, ухитрились впериться завораживающим не отпускающим взглядом. — Останься! К черту правила, постановление совета, твое смертное тело! Подари мне свою душу и я буду любить тебя вечно, — его шепот обдал горячим дуновением лицо, предвещая приближение жаждущих поцелуя губ.

— Мстислав, — с отчаянием простонала и запечатала рот говорившего ладошкой.

Тот моментально откликнулся на движение, но совершенно не так, как следовало. Его широкая ладонь накрыла мою и припала к нежной плоти поцелуем.

Где же он оставил свою способность читать мысли и угадывать внутреннее состояние. Неужели я в действительности стала причиной помутнения холодного и расчетливого разума? Осознание застало врасплох, разбивая хрупкое спокойствие волной уныния.

— Прости, что все испортила, — сказала с искренним сожалением, чувствуя, как подступает комок к горлу. — Друг мой, — прошептала едва уловимо для слуха, надеясь быть услышанной. Что и случилось. Чернокрылый поднял взор, в котором застыло недоумение, руки тут же ослабли и обессиленно опали плетями, выпуская на волю пленницу.

Я снова стала виновной, но теперь в доставленной нестерпимой боли, которую так же приняла как свою. Чем оправдать невольную жестокость и смягчить ситуацию? Следует убедить его в том, что мое сердце…

А что мое сердце? Оно провалилось в бездонную яму, потеряв ощущение реальности. Разум пытался разрушить тонкую еще неукрепившуюся связь. Так, больно! Невозможно! Но… Необходимо.

— Скажи хоть… — осеклась и умолкла, повинуясь его красноречивому жесту.

Он отступил на несколько шагов и отвернулся.

— Выслушай, прошу, — самопроизвольно потянулась к крыльям и погладила черное оперенье. Не дождавшись какого-либо ответа, продолжила. — Мне всего лишь семнадцать лет. Хм! — задумалась. — Если честно и сама умудрилась об этом забыть. Испытания, свалившиеся как снег на голову, сделали меня намного старше. Чувствую себя взрослой теткой, но… — хмыкнула. — Мне все же семнадцать. Что я, вообще, могу знать о любви? У меня даже парня никогда не было, — всплеснула руками. — И в один прекрасный момент в судьбе происходят изменения. На горизонте появляется Роб, который безумно нравится мне. И ты… — дальше решила промолчать, дабы не усугублять возникшее напряжение. Отчего-то именно сейчас мне представилась удивленная мина на лице Анж. И всплыла фраза очень даже в стиле закадычной подружки: "При жизни не имела ухажера, а валяясь в коме, целых двух заполучила."

— Ты ему не нужна, — уверенно заявил Мстислав, по-прежнему стоя ко мне спиной.

— Возможно, — тяжко вздохнула, вспомнив недавний инцидент, произошедший в спальне Роба. Обнаженная красотка в его постели, подтверждала слова Мстислава в полной мере. Но… — Сердцу не прикажешь, — произнесла поникшим голосом.

— Да неужели? — скептически заявил ловчий и совершил резкий разворот, подхватил меня подмышки, сделал несколько махов крыльями, переместил к стене, не слабо так припечатав к прохладной поверхности. От неожиданного поступательного движения, закончившегося столкновением, из груди вырвался невольный вскрик.

Если честно, он меня немного напугал совершенным поступком, необузданным нравом и непредсказуемостью, но все же не лишил веры в его надежность. Хотя жгучие омуты, вперившиеся в меня мутным, но в то же время решительным взглядом, внушали какой-то животный трепет. Словно я превратилась в жертву, находящуюся под прицелом опасного хищника.

— Ты делаешь мне больно, — прошептала, теряя способность говорить громко.

Он тут же отпустил, но не освободил полностью, впечатав широкие ладони в вертикальную плоскость по обе стороны от моего дрожащего тела.

— Я не отдам тебя ему! — прорычал брюнет, отстранив одну кисть от опоры, затем сжал ее в кулак и ударил по стене с такой силой, что гладкая структура раскрошилась и осыпалась водопадом белого песка.

От испуга и неожиданности зажмурилась и задержала воздух в легких.

— Извини, — его интонация тут же стала нежной и достаточно спокойной. Видимо, выброс негатива, заложенный в удар, избавил от накопившейся ярости. — Лиза, душа моя. Подумай. Ведь ты его совсем не знаешь, как и он тебя. Так, с чего взяла, что именно этот смертный твоя судьба? — выдержал паузу. — Посмотри на меня, — его дыхание обдало лицо приятным теплом.

Медленно с опаской приоткрыла веки, из прищура заглянула в черные глаза, которые искрились нежностью, завораживая, заключая в плен. И сразу пришло понимание, что если прямо сейчас не разрушу образовавшуюся связь, дальше будет только хуже.

— Я не люблю тебя, — выдавила с большим трудом. — Ты мое наваждение, дурман, но не более того, так диктует сердце, — шумно сглотнула, пытаясь избавиться от вставшего поперек горла комка.