Ирбис. Том 3: Пепел Часть 1 (СИ)

Ирбис вошёл в пустой зал трактира. Его никто не встретил. Ноги парня подкашивались от волнения, поэтому он присел на ближайший стул. Хотелось подумать о том, что делать дальше, но никаких мыслей не возникало. Голова отказывалась работать. Проведя так минут пятнадцать и не придя к какому-либо решению, путник встал и бесцельно побродил по помещению, а затем поднялся к себе в комнату и устроился за столом у окна. Можно было бы заняться вырезанием фигурки из древесины, но настроения на это не было, да и вдохновения тоже. По всему выходило так, что он застрял в Финовом угодье, и бегство было не лучшим решением. Приходилось понапрасну терять время в безделье.

Ближе к вечеру на первом этаже послышался мужской голос, спросивший: — Есть тут кто?

Юноша громко крикнул в ответ: — Да! — и поспешил вниз, только чтобы встретиться с тремя инквизиторами.

— Как твое имя, зверолюд? Ты живёшь здесь?

— Эм… Да… Я комнату тут снимаю. Зовут Дайн.

— Путник?

— Угу.

— Где хозяева трактира? Есть ещё постояльцы?

— Не знаю… Не видел. Вроде бы я тут один остался. Вот.

— Обыскать.

— Двое братьев инквизиторов приступили к исполнению распоряжения старшего. Один из них поднялся по лестнице, а другой пошел за прилавок и подёргал дверь, ведущую на кухню. Та оказалась заперта. Пары ударов плечом хватило, чтобы ее открыть. Оставшийся служитель церкви задал мальчишке несколько вопросов о том, откуда он прибыл, куда направляется и с какой целью. А услышав о том, что парень прибыл в эту деревню вместе с отцом Эрбрандом, быстро потерял к нему интерес. Велев не мешаться под ногами, он направился помогать товарищам.

Не найдя ничего интересного, троица покинула трактир. Пока шёл обыск, Ирбис тихо сидел в зале и остался там после их ухода. А на закате в деревню вошёл второй отряд инквизиторов. Прибытие оказалось довольно шумным, так как пойманные ими сбежавшие крестьяне голосили что было сил, прося помощи у односельчан. Вот только никто не захотел ради них связываться с посланцами церкви, которых теперь стало немногим более шестидесяти. Всем уже было известно, что под чёрными балахонами у них имеется оружие, которое без лишних разговоров пускается в ход. В этом неприятном факте успело убедиться несколько горячих голов, решивших не пускать незваных гостей к себе домой. Благо, хоть до смертоубийства дело так и не дошло.

Ирбис провел в трактире весь день, не высовывая носа наружу. Один раз он поднимался к себе в комнату, с ходу заметив следы обыска. Прибирать нужно было не так уж и много. Всего-то закрыть дверцы пустого шкафа, поднять с пола одолженную мочалку и положить обратно на стол, а затем поправить раскуроченную кровать. Появился и малюсенький повод для радости. Все вещи зверолюда были при нем, так что в них никто не рылся. Парень так и таскал на левом плече свой дорожный мешок, давно привыкнув к этой ноше. Тем более что весил он не так уж и много. Путник следил за тем, чтобы не перегружать себя.

Вечером, сидя у окна на первом этаже, юноша наблюдал за прибытием второго отряда, который направился в уже обустроенный лагерь. А вскоре оттуда раздались стоны и крики боли вперемешку с мольбами о помощи. Инквизиция наконец-то взялась за дело. И позднее время суток им помехой не являлось. Слышать все это было крайне неприятно. Но, как ни странно, у парня разыгрался аппетит. С самого утра он ничегошеньки не ел и вспомнил об этом только сейчас. Быть может от того, что нервничающему мальчишке хотелось отвлечься и чем-то себя занять. Например, набивание живота чем-нибудь вкусненьким.

После визита тройки инквизиторов тут не осталось ни одной запертой двери. Ирбис мог спокойно пройти в помещение за стойкой трактирщика и поискать там что-нибудь съестное. Никто бы ему и слова не сказал. Попросту было некому. Но до мародерства он опускаться не желал. При себе имелись ещё свежие припасы. Ими и было решено отужинать.

Свечку зверолюд зажигать не стал. Глаза и без того пока справлялись с темнотой. Достав из дорожного мешка буханку хлеба и палку колбасы, юноша при помощи охотничьего ножа быстренько сварганил себе четыре бутерброда и разложил их в ряд на подоконнике. Расщедрившись, вынул ещё и сыр, положив его тонко нарезанные ломтики поверх колбасных кругляшей.

Не успел он съесть первый из четырех, как на подоконник запрыгнула белая кошка и протянула к бутербродам лапку. Подцепив когтями, притянула к себе пластинку сыра и как ни в чем не бывало, принялась ее есть.

Парень возмущённо наблюдал за происходящей прямо перед его носом кражей. Но потом, кое-что осознав, тихо спросил воровку, разумеется, не ожидая ответа: — Тебя тут одну оставили, да? Точно, когда я пришёл, ты ведь на подоконнике спала… Это твое место?

Кошка не обратила на заговорившего с ней мальчишку ровным счетом никакого внимания, давно привыкнув к шуму от постояльцев трактира.

— Хоть бы мяукнула в благодарность, — шутливо фыркнул юноша, а затем отдал ей колбасу с одного из бутербродиков. Та приняла этот жест доброй воли как должное.