Ирена Юргелевич. Чужой

И второе достанем, я из-под Мариана вытащу. Будешь спать, как бог. . . И чай будем кипятить, верно?

Зенек слушал не слишком внимательно и ни на одно из восклицаний Юлека не ответил, но, когда парнишка замолк, он положил ему руку на плечо.

Так они и сидели, пока не пришел Мариан. Зенек был по­гружен в свои мысли, а Юлек оцепенел, боясь шелохнуться, как будто на плече его лежала не мальчишечья рука, а дико­винная бабочка, готовая вспорхнуть и улететь.

* * *

Когда Вишенка и Уля пришли на остров, все трое маль­чишек были уже на полянке. Зенек сидел, привалившись спиной к сосне, на больную ногу поверх повязки была на­дета старая дедушкина домашняя туфля. Лицо его казалось более спокойным, видимо, он примирился с необходимостью прервать путешествие, да и нога меньше болела. Мальчики ломали ветки, а Зенек, хотя и повторял время от времени, что все это совершенно не нужно, взялся обтесывать колыш­ки для шалаша.

Делал он это, как заметила Вишенка, бы­стро и аккуратно. Когда же началось строительство, оказа­лось, что он один из всей компании знает, как оплетать колья лыком и как укладывать ветки на скатах шалаша, чтобы дождь стекал с них, словно с соломенной крыши, не просачи­ваясь внутрь. Все это вызвало у Юлека новый прилив благо­говения перед гостем. Мариан и Вишенка, занятые работой, тоже все чаще с любопытством поглядывали на его ловкие пальцы.

Уля не принимала участия в строительстве шалаша. Она шарила по всему острову в поисках хвороста и на поляну выходила лишь изредка, чтобы сложить свою добычу.

С того момента, когда Уля привела Зенека к двери при­емной и сказала ему: «Я буду на террасе, приходи, может, что-нибудь понадобится», она ни разу не заговорила с гостем.

Ей просто трудно было это сделать. Ну как обратиться к человеку, который сначала разговаривал с тобой, как с другом, хоть и видел тебя впервые, а потом намертво об этом забыл? Уля была убеждена, что он забыл. Вероятно, все дело в том, что тогда у него был жар. С тех пор он по­смотрел на нее один-единственный раз — когда спрашивал, не выдаст ли она его отцу. А до и после этого — ни разу, Уле даже казалось, что он намеренно обходит ее взглядом.

Поэтому она предпочитала держаться подальше, чтобы не мучиться от невыносимого смущения.

Впрочем, сегодня она вообще недолго могла оставаться на острове: пани Цыдзик уехала к зубному врачу, и Уля должна была вместо нее дежурить в приемной.

Перед уходом она отозвала Вишенку в сторону.

— Слушай… — нерешительно сказала она. — Я думаю, ему надо бы сменить повязку, верно?

— Конечно, хорошо бы, — сказала Вишенка, досадуя, что не сообразила первая. — Но ведь для этого нужны марля и бинт.

— Я принесла, — прошептала Уля, открывая сумочку, ко­торую всегда носила с собой. — Марлю, бинт и немного мази… Отдай ему.

— Почему это я? — удивилась Вишенка. — Сама не мо­жешь?

-— Ну пожалуйста!..

— Эх ты, Уля! — снисходительно засмеялась Вишенка. Впрочем, ей и раньше частенько приходилось выручать свою застенчивую подругу.

Она вернулась на поляну и положила пакетик Зенеку на колени:

— На, это тебе Уля при­несла. Смени повязку.

— Где она? — оглянулся парень.

— Ее нет, ушла домой,— засмеялась Вишенка.

Когда шалаш был почти го­тов, ушла домой и она. Доль­ше всех оставались Юлек с Марианом. Они складывали очаг, потом пекли картошку, принесенную Юлеком, кипяти­ли воду для чая. Заварку раз­добыла Вишенка.

Домой мальчики возвраща­лись уже в сумерках, оба из­мученные и все-таки доволь­ные. Юлек с ног до головы был покрыт царапинами, пальцы слипались от смолы, но это его ничуть не огорчало.

— Повезло этому Зенеку, верно? — заговорил он, когда мальчики вышли из зарослей на паровое поле.

Мариан удивился:

— Чего это ему так повезло?

— Спит в шалаше!.. Хотел бы я поспать в шалаше! А ты?

— И я,— подумав, согласился Мариан.

— И вообще! — от всей души вздохнул Юлек. — Ездит куда хочет, и родители ему разрешают!

— Откуда ты знаешь, что разрешают?

-— Я его спрашивал, ты как раз отходил за кольями.. . Этот дядя уже давно им не пишет, вот Зенек и сказал дома, что поедет к нему и узнает, что и как. Он решил, что разыщет его, представляешь? Он решил! — многозначительно повто­рил мальчик. — Тогда отец дал ему денег, и Зенек поехал.

— Дал ему денег? — удивился Мариан. Сам не зная по­чему, он представлял себе все это как-то иначе.

— Дал! — Юлек выговорил это слово с обидой: самому ему стоило огромных усилий выпросить у родителей хоть не­сколько злотых. — А тебя родители отпустили бы ехать авто­стопом?

— Конечно, нет!

— Вот видишь! И меня тоже. А кроме того… кого мне искать? У меня такого дяди нет. .. — И Юлек снова вздохнул от зависти к человеку, у которого не только есть отец, пони­мающий, что нужно сыну, но еще вдобавок и дядя, который был в Индии, а потом потерялся.

— Положим, за эти две недели ему здорово пришлось на­мучиться, — заметил Мариан.