Ирена Юргелевич. Чужой

Пан Квятковский условился с ними, что обратно они пойдут пешком, потому что лошадям тяжело тащить нагру­женный воз. Приехав на место, они помогли уложить снопы на телегу. Мариан подавал снопы неторопливо, аккуратно и ловко, а Юлек много бегал, много говорил, раскраснелся от азарта и усталости, но толку от него было мало: не хватало ни роста, ни соображения, и он никак не мог подать сноп, чтобы пану Квятковскому было удобно подхватить его и уло­жить на место. Так или иначе, когда дело подошло к концу, пан Квятковский поблагодарил их обоих, и воз дви­нулся в обратный путь. Ребята постояли немного, посмо­трели, как ныряет воз по ухабам, потом Юлек равнодушно спросил:

— Ну что, сходим?

— Можно.

Шли молча. Мариан подсчитывал в уме, сколько времени прошло после исчезновения Зенека. Дни путались в памяти, во время каникул он не заглядывал в календарь. Во всяком случае, уже много, дней двенадцать-тринадцать...

Юлек тоже думал о Зенеке. Неужели он до сих пор окола­чивается в Стременицах? Почему он захотел жить в этом го­родишке с противными чужими парнями, а не с ними, на ост­рове? Мальчуган тихонько вздохнул, вспомнив, сколько раз­ных непонятных вещей произошло с того дня, как они нашли Зенека лежащим под кустом орешника... А их разговор около базарного ларька? Юлек был уверен, что Зенек обрадуется, когда узнает, что Уля вернула деньги, а он повел себя так странно. Испугался, что ли? Юлек рассказал об этом Мариану и девочкам, но никто ему ничего не объяснил.

Потом Юлек вспомнил, как они с дедушкой возвращались из Стремениц, как дедушка сначала зловеще молчал, а потом, поостыв немного, буркнул, что бабушке лучше ничего не го­ворить. «Чего ей зря на нас сердиться? . . Понапрасну только волноваться будет, вот и все.. . » Услышав это «нас», Юлек понял, что дедушка тоже считает себя виноватым, и снова почувствовал, что ужасно любит своего старенького молчали­вого деда. Не зная, как выразить свои чувства, он придви­нулся поближе и прижался к нему плечом. И потом каждый раз, стоило ему пошевельнуться, дедушка добродушно при­говаривал: «Сиди, сиди так...» Если бы не обидная встреча с Зенеком, возвращение домой было бы очень приятным...

Они уже подходили к тополю, когда Юлек поднял голову и сказал:

— Дымом пахнет.

— Тебе показалось.

— Нет. — Чутье у Юлека было острое, как у охотничьей собаки. Он замер на месте, вертя головой и втягивая носом воздух. — Дым от костра.

Мариан огляделся. С одной стороны были поля и луга, с другой — заросли, а за ними река.

— Ты же видишь, никакого костра нигде нет. Юлек, раздувая ноздри, повернулся лицом к зарослям.

— Слушай! — тихонько сказал он. — Дым идет от реки. Кто-то жжет костер на острове.

Через несколько шагов почувствовал запах дыма и Ма­риан. Они подошли к тополю, оглянулись по сторонам и пе­ребежали на тот берег. Прислушались. На острове было тихо, только птицы звонко распевали свои вечерние песни. На мяг­кой прибрежной траве не видно было никаких следов. Шепо­том мальчики договорились соблюдать величайшую осторож­ность, чтобы застигнуть пришельцев врасплох.

Идти решили не по тропке, а прямо сквозь заросли. Кое-где пришлось двигаться на четвереньках, а то и ползком. Осо­бенно густо рос терновник у самой поляны. Тут Юлек лег на живот и выглянул из кустов.

На поляне никого не было, но костер горел. Горел на обычном мосте — в обложенной кирпичами ямке. Над костром висел знакомый котелок, тот самый, который Мариан нашел когда-то на чердаке. Заброшенный шалаш покосился, ветки на скатах пожелтели и высохли.

Мариан подполз к Юлеку, и оба ждали, что будет даль­ше. Человек, который развел костер, должен был находиться где-то поблизости.

Между деревьями на другой стороне поляны мелькнуло светлое пятно, хрустнула ветка. Мальчики припали к земле, Юлек, однако, вытянул шею, чтобы увидеть поскорее...

— Ой! .. — вдруг заорал он и пулей выскочил из кустов.

Около шалаша стоял Зенек. Он, видимо, только что выку­пался, на нем были одни трусики, через голое плечо переки­нута выстиранная рубашка. На шее и чисто вымытом лице еще блестели капли воды.

— Привет, — сказал он, увидев Юлека и Мариана. — Вы так тихо подкрались, я ничего не слышал. Как кошки.

— А мы-то думали, это кто-нибудь чужой! — выкрикнул Юлек. Он смотрел на Зенека, словно на выходца с того света, и все не мог поверить, что видит его перед собой.

— Что, не ждали меня?

— Не ждали, — серьезно ответил Мариан.

— А может, мне нельзя здесь жить? — усмехнулся Зенек.

— Вот глупый! — Юлек прямо задыхался от прилива чувств. — Молодец, что пришел!

Зенек повесил на куст мокрую рубашку и подбросил сучь­ев в костер. Мальчики заметили какую-то перемену в его по­ведении — он был возбужден, как будто ему предстояло что-то приятное. А между тем его появление на острове означало, что он по-прежнему один и без пристанища. Однако, зная его характер, они не стали ни о чем спрашивать.

— Я здесь ненадолго, — неожиданно сказал Зенек. — Ночи две-три пробуду, и все.

— Почему ночи?

— Днем я работаю на сборке.

— Где?

— Тут у одного.

— А потом? — не удержался Юлек.