Иридий. Про них шептался Космос

– Па-а-а-п… А что происходит? – тихонько спрашиваю я стоящего рядом адмирала.

Это почему-то веселит моего бывшего наставника.

– Какая милая картинка примирения, – откровенно потешается он. – Сколько лет вы не разговаривали друг с другом? Десять? Не-е-ет… – качает Шторм головой. – Больше!

Я скрещиваю руки на груди и краем глаза замечаю, как то же самое движение делает отец.

– Она пришла, – не скрывая раздражения и неприязни, глухо говорит адмирал. – Теперь ты скажешь свои требования?

Требования? Какие к аркинийскому найцу требования?!

– Ну не смотри так, Оксик, – продолжает ломать комедию Старший. – Это ведь я направил тебе сигнал бедствия от корабля. Я знал, что твоей неуемной энергии, порции слез и ослиного упрямства будет вполне достаточно, чтобы убедить адмирала Блейза двинуться на помощь капитану Тивану. Именно поэтому я оставил для вас маленький сюрприз, способный подорвать этот чертов корабль со всеми неприятными мне людьми на борту…

Он издевательски машет черной плоской коробочкой детонатора, а я кидаю на отца быстрый взгляд.

Великая Вселенная! Выходит, я заманила отца в смертельную ловушку!

От этой мысли меня прошибает холодный пот, а коленки начинают мелко подрагивать.

– И давно ты это спланировал? – абсолютно будничным тоном спрашивает папа так, словно угроза смерти его не страшит.

– Как давно? – переспрашивает Иридий, и черты его лица приобретают небывалую жесткость. – По-хорошему устранить тебя надо было, еще когда мы оба начинали учиться, – холодно произносит он, – но я был глупым подростком и решил, что лучше держать своего врага как можно ближе.

– Я считал тебя своим другом, – с укором замечает отец. – Помогал чем мог…

– Помогал?! – вспыхивает Шторм и сжимает кулаки. – Я был самым сильным и талантливым Иридием в наборе. Мне не было равных! Все учителя наперебой прочили мне великое будущее, но тут появился ты… Выскочка, нищий оборванец!

Отец морщится, словно от зубной боли. Сейчас он выглядит таким бесконечно усталым, что в моей душе просыпается жалость к нему, а еще меня настолько тревожит осознание скорой смерти, что я преодолеваю разделяющее нас пространство и беру папу за руку, как в детстве.

Если корабль взорвется и нас не станет, то я хотя бы буду держать близкого человека за руку.

– Вы только гляньте на эту счастливую семейку…

Шторм произносит это с таким нескрываемым презрением, что я не выдерживаю.

– Захлопнись, мразь! – почти кричу я, а потом добавляю еще парочку совсем уж неприличных выражений.

– Ого! Кто-то нахватался взрослых словечек и обзавелся щепоткой храбрости! – откровенно потешается надо мной Старший. – А ты уже рассказала папочке, почему сбежала?

Я до боли прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд.

– Нет? Я так и думал, – ухмыляется Шторм с экрана. – Видишь ли, я с самого начала делал твою учебу невыносимой и ждал, когда наступит предел, и ты сломаешься. Кто же знал, что для этого надо всего лишь засунуть язык тебе в рот.

Рука отца сжимается чуть крепче.

– Ублюдок, – тихо шепчет он, секунду молчит и произносит еще пару речевых оборотов, где в основном фигурируют межвидовые постельные сцены близких родственников Старшего с аркинийскими найцами.

Несмотря на момент, я мысленно улыбаюсь.

Как говорится: «Яблоня не плодоносит персиками».

– Ой, да ладно тебе! – язвительно смеется Шторм. – По правде говоря, даже не знаю, кто из нас двоих кого разочаровал больше. Я-то полагал, что ты бросишь все и ринешься на поиски своей любимой малышки, но ты вел себя так, словно ее побег ничего не значит. Пришлось искать другие пути…

Я поворачиваюсь и с удивлением смотрю на папу.

Он не искал меня? Как-то с трудом в это верится!

Уловив вопрос в моем взгляде, отец тихо поясняет:

– Твоя мать связалась со мной сразу же, как узнала, и «убедила» не предпринимать никаких попыток найти тебя.

Киваю. После побега я позвонила маме и предупредила, что со мной все в порядке, а еще обмолвилась, что вернусь домой, как только меня перестанут искать. Кто же мог знать, что по дороге домой я попаду в лапы Бурого, а затем переживу несколько лет рабского труда на фабрике. А ведь, скорее всего, я так и не встретила бы отца снова, если бы…

– Душитель! – неожиданно осеняет меня. – Это ты дал ему мою фотографию!

– Конечно, – усмехается Шторм. – Несмотря на кардинальные изменения внешности, у тебя осталась та же мимика и жесты. Я узнал тебя по фото в одной из новостных программ о Стальном Кулаке и начал следить. Затем нашел на Церере единомышленников, которые желали подорвать репутацию межгалактического флота, и приступил к реализации плана… Но ты, Оксик, не захотела сдохнуть ни от рук Душителя, ни от убойной дозы наркоты. – Шторм неодобрительно смотрит на меня, качает головой и грозит пальцем. – Плохая девочка. Очень плохая!

Вскинув подбородок, я с вызовом смотрю на своего бывшего наставника. Мысль о том, что даже само мое существование отравляет жизнь этому уроду, придает мне сил.

– Я только одного не понимаю, – тихо признается отец, – если ты так хотел отомстить мне за детские обиды, то для чего рушить репутацию флота?