Иридиум

Ладно, погоди кипеть, ещё успеешь пар из головы пустить. Что, если пораскинуть мозгами? Не в буквальном смысле, конечно — я это тоже ещё успею сделать... Но сдаваться — как-то не по-нашему... Итак. Здоровенный генератор сломан, зато соляры у него, наверняка, полный бак. Маленький гена вроде рабочий, и тоже на соляре. Есть пустая канистра, есть топливо, есть генератор. Надо только всё это как-то соединить вместе.

Я подошёл с канистрой к огромному баку, стоявшему в левом углу. Тут где-то должен быть краник слива топлива. Вот он, у стеночки. Осторожно набираем канистру. Теперь найти подходящую трубку... Да вот же она — взять да отрезать кусок от топливного шланга, валяющегося на полу оторванным от большого брата нашего гены! Хватаю нож с верстака, отрезаю метровый кусок, делаю дырку в крышке и погружаю в канистру.

Теперь подтащить гену к выхлопной гофре, торчащей из стены, наскоро приладить выпуск... И чем-нибудь прикрутить шланг к приемному патрубку на топливном насосе... Вот здесь засада. Диаметры не совпадают. Причём сильно. На гене совсем тонкая трубочка подачи топлива, а топливный шланг не меньше дюйма в диаметре. Разве что обильно намотать кусок изоленты на патрубок, тогда получится надеть с натягом и сверху для надёжности скрутить проволокой. Я подбежал к верстаку, шаря по нему глазами. Ну не может такого быть. Чтобы среди всего этого добра не оказалось ни мотка, ни кусочка изоленты или хотя бы подходящего куска резины. Ни за что не поверю! Даже в космосе есть синяя изолента! А в генераторной проклятого НИИ — нет. Ешё раз облазил всю генераторную, и даже заглянул в вывороченные внутренности большого дизеля. Ничего, что можно было приладить без танцев с бубном. Я опять взглянул на руки. Волдыри, может , и перестали расти, но опухлость держалась стойко. Кажется, я начинаю привыкать к этому телу и рукам... И к тому, что сделать ими ничего толком нельзя.

Подожди-ка.

Я знаю, где есть изолента!

В поле, возле вышки. Среди моих рваных обносков. Сам забирал с полки в «семёрке». Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

Придётся идти.

Если дамы в белом убрались с лужайки восвояси — судя по бледности лиц, они не любят дневной свет и тогда моя догадка верна — тогда я смогу быстренько смотаться туда и обратно. И возможно даже не встречу никаких новых уродов по пути. Нужно только завалить наружную дверь чем потяжелее, когда буду выходить. Не хочу обнаружить сюрприз при входе в данное помещение. Слишком уж часто я там, где оставлял дверь открытой, потом обнаруживал незваных гостей.

Пора! Я подскочил к двери и приложил ухо к стальной поверхности. Как будто тихо. Открываю задвижку, стараясь не скрипеть на всю округу, выглядываю... Никого. Даже дождик — и тот перестал. Отлично. Беру все четыре колеса, складываю их стопкой на мощной груди, выхожу и кладу перед закрытой дверью. Ну, хоть что-то. И сразу издалека будет видно, если кто вдруг решит заглянуть в моё убежище без приглашения.

Я достал из-за спины «калаш» и покачал его в левой руке. Если увижу хоть что-то движущееся и не похожее на моих мирных зелёных, сразу буду стрелять на поражение. Нет ни времени, ни желания сближаться, целоваться в дёсны. Выяснять, кто что умеет и зачем ему это уметь. Я, например, так и не понял, что этим мутанткам в белом от меня было надо. И больше выяснять не хочу. В следующий раз попробую издалека отогнать свинцом.

Ну, ещё раз оглядываюсь и рысью бегу в сторону угловой вышки. Всего-то сотни три или четыре метров отсюда. Сколько точно, знает Ири, но что-то она совсем смолкла. Башка по-прежнему горячая, особенно слева. Так что я теперь, походу, сам по себе.

Я побежал. Понёсся по мокрой траве, такому же асфальту, потом снова по траве, сиганул через живую изгородь, усиленную колючей проволокой. Вот и полоса отчуждения, вдалеке тянется забор, стоит вышка, торчит шест и головы обглоданного зелёного... Всё как-будто на месте, и ничего нового на горизонте.

Миную пригвождённый труп, объеденный до костей, и на полпути к вышке вижу знакомые чёрные клочки униформы. Сажусь рядом, быстро шарю по обрывкам... Есть! Лежит родимая синим кружком, даже особо не намокла под слоем рванины... Плохо дело. Моё «Личное дело» размокло и превратилось в нечитаемую слипшуюся бумажную кашу.

Ладно, что теперь горевать. Сую моток изоленты в единственный кармашек на заднице. Ну что, так же быстро рвём обратно? К безопасной и уютной генераторной.Вдруг я замечаю слева, вдалеке, у приземистого белого здания, какой-то нездоровый движ. Замираю, перехватываю поудобнее «калаш», присматриваюсь. Твою ж начальную школу...

Слева, возле ангара, со стороны живой изгороди туда-сюда сновали зелёные. Их было много — походу, не один десяток. Вот они где, предатели. Что они там забыли? Я пробежал на полусогнутых полста метров в направлении кустов, чтобы получше разглядеть, чем мои новые приятели там так активно занимаются возле предполагаемой казармы охраны.