Ирийские хроники. Заговорённый

- Поклянись, что не причинишь зла ребёнку! -Продолжая крепко сжимать нож, женщина второй рукою коснулась защитного оберега на шее, и Олден, заметив вырезанные на дереве руны, недовольно фыркнул. Чующая! И как он сразу не сообразил!

- Клянусь честью и силой, что мне не нужны ни твои способности, ни жизнь твоего малыша, эмпатка! Я не причиню вам вреда!- твёрдо произнёс тысячник, а лаконка хоть и шепнула ему в ответ "Это девочка!", нож всё-таки опустила. Олден склонил голову к левому плечу и еще раз прошёлся взглядом по прелестям молодой женщины. Нежное лицо; пышные, тёмно-русые волосы, сильный и гибкий стан... Через несколько лет тяжёлая сельская жизнь и частое деторождение истощат эмпатку, оставив от отпущенной ей привлекательности лишь крохи, но сейчас она была хороша, точно умытое росою, румяное яблоко... И что мешает ему узнать, каковы на вкус губы Чующей?

- Я сейчас уйду, но вскоре вернусь, а ты пока прибери устроенный тобою потоп и одень что-нибудь нарядное. Если сюда сунет нос какой -нибудь ратник, скажи ему, что в этом доме будет ночевать тысячник Олден! Запомнила?

Губы эмпатки жалобно дрогнули:

- Но ты же поклялся!..

Уже стоящий на пороге Олден холодно усмехнулся:

- Я и не собираюсь нарушать клятву! Никто из "Карающих" не посмеет коснуться женщины, которую я выбрал для себя, или обидеть кого-нибудь из её близких... А что до всего остального, то, поверь, в темноте моё уродство не будет столь заметным, так что мы вполне можем поладить!

Постельные утехи никогда не могли заставить тысячника пренебрегать своими обязанностями, так что к облюбованной им женщине Олден вернулся лишь тогда, когда покончил со всеми отрядными хлопотами и проверил выставленные им патрули. К тому времени уже совсем стемнело, но когда горбун подошёл к дому, то увидел, что в окошке теплиться свеча, и убедился, что его имя обладает просто таки магической силой. Узнав, что их глава будет ночевать именно здесь, "Карающие" не только приладили на место дверь, но ещё и натащили в дом разнообразной снеди! "Не хватало ещё, чтобы они мне постель взбили, лизоблюды!" - едва слышно буркнул тысячник, но когда он поднял глаза на укачивающую дочь лаконку, то осёкся. Глухое серое платье, украшенное лишь вышивкой по подолу, фартук, накинутая на плечи тёмная шаль - такую одежду трудно назвать нарядной. Точно так же невозможно назвать её сельской, но тогда что же горожанка делает в деревне и где отец её ребёнка?!

- Я думаю, что нам стоит выпить и познакомиться...- начал было Олден, но лаконка тут же шикнула на него: "Тише!.." и он продолжил уже шёпотом.- Я даже не знаю, как тебя зовут.

Эмпатка бросила на него ещё один строгий взгляд, но тем не менее, кивнула головой, и шепнула , что её зовут Истлой. Олден разлил по кружкам тёмное вино, подошёл к лаконке:

- Держи! Ты наверняка такого не пробовала...

Истла поцеловала крошечное личико уснувшей дочери и, положив ребёнка в колыбель, повернулась к присевшему рядом горбуну. Он обнял её и, почувствовав исходящее от эмпатки напряжение, шепнул:

- Выпей и успокойся. Пока я хочу просто поговорить. Расскажи мне откуда ты и что здесь делаешь?

Чующая взяла кружку и, отпив немного вина, грустно взглянула на Олдена:

- Ты заметил крошечный островок посреди озера? Там есть источник, посвящённый Малике. Если выкупать в нём ребёнка, богиня подарит ему здоровье и красоту. Я знаю об этом, потому что жила здесь, когда была ещё маленькой, но потом моя семья переехала в Лудей. Там я выросла и вышла замуж, а теперь ненадолго вернулась сюда попросить Малику за дочь...

Олден прищурился:

- Путь от Лудея сюда неблизкий! Почему твой муж отпустил тебя одну?

При упоминании о муже слегка расслабившиеся плечи Истлы снова напряглись и она начала пить вино, так и не ответив на вопрос. Горбун ещё крепче прижал к себе женщину и осторожно спросил:

- Вы поссорились?

По-прежнему глядя в кружку, Истла невесело улыбнулась:

- Нет. Что толку браниться, если сказанного им в храме Малики обратно всё равно не воротишь! - эмпатка вновь замолчала. Было видно, что ей не очень хочется вспоминать о причине ссоры, но Олден не отступил:

- И что же такого страшного произошло?

Истла подняла голову и внимательно взглянула на Олдена:

- Тебе действительно хочется это знать? Зачем?!

- Просто пытаюсь понять, что тебя вынудило отправиться в дальнюю дорогу с такой крохой. - честно ответил тысячник и Чующая, уловив в голосе амэнца нечто большее, чем простое любопытство, вздохнула:

- Муж мой сына очень хотел, а когда родилась дочка, не только три дня мрачнее тучи ходил, но ещё и нахлестался в корчме, хотя такого за ним обычно не водиться. Потом его вроде бы отпустило, но когда пришло время в храме Малики попросить богиню о защите малышки, он прямо перед алтарём возьми да и скажи, что дочка ему ни к чему, так как ей он своё ремесло передать не сможет, а ему помощник нужен! Я, как услышала такое, так и обмерла, а он развернулся и ушёл из храма. Тем же вечером его к Эстенским рудникам вызвали, а я сюда приехала - не хочу, чтоб из-за его слов дочка пострадала!