Ирис (ЛП)

– Я специально спровоцировала ее. Это ужасно, особенно после моего небольшого выступления во вложение инвестиций в невыгодные акции. Не злись на меня, но мне очень понравилось ее недовольство. Это не значит, что я ревную; мне просто… она правда не нравится. Было приятно надрать ей задницу.

Я начал смеяться. Начал и никак не мог остановиться в течение долгого времени. Наконец, я взял себя в руки:

– Что ты ей сказала, из-за чего она так разозлилась?

– Она уже подошла разозленной. Знаешь, она видела, как мы занимаемся сексом. Она подошла и высказалась об этом. Предполагаю, она все и затеяла это ради того, чтобы сказать мне, какой я была мерзкой, дрянной и безвкусной, когда набросилась на тебя, после того как мы трахались в чужом доме. – Она пожала плечами. – А я ответила, что не в силах отказать тебе, что мы все делали вместе, что ты хотел, чтобы я ласкала твой член всеми возможными способами, потому что теперь он принадлежит мне.

 Я не смог сдержать смешок, а также прошедшего сквозь меня удовольствия от ее слов, которое, казалось, коснулось всех частей моего тела.

– О, да, еще я сказала, что все то, что мы делали, было менее противным, дрянным и безвкусным, чем минет с другим мужчиной в доме ее мужа.

– Вот дерьмо, – выругался я.

– А потом я назвала ее отвергнутой шлюхой. Думаю, именно это ее и рассердило.

– Согласен, – с иронией в голосе отметил я. Именно это и послужило причиной.

Сделав несколько шагов, я понял, что порезал ступни о битое стекло.

Порезы были поверхностными, но по тому, как испугалась Ирис, увидев кровь, можно не согласиться.

Она усадила меня на бортик у края бассейна и настояла на том, чтобы самостоятельно обработать каждый порез. Она беспокоилась о моих ранах, как о своих собственных, только я бы никогда не подумал, что она будет так беспокоиться о самой себе.

Ее пристальное внимание было лестно, и нежное маленькое чувство в моей груди стало еще больше расти.

Глава 11

– Могу я снова увидеть твое удостоверение личности? – резко спросил я ее по дороге домой, наблюдения Тернера въелись в меня.

Она осталась невозмутимой.

– У меня нет с собой удостоверения. Это плохо?

– Ты взяла сумочку, – кивнул я.

– Его в ней нет. В следующий мой визит, я покажу тебе его, если это так важно.

Моя цель была разрушена, а страхи не развеяны.

– Тебе действительно 24? – спросил я, бросив на нее долгий испытующий взгляд, остановившись на красный свет.

Она мягко улыбнулась мне.

– Я же уже говорила, не так ли?

– Это не ответ.

– Да, конечно. Ты видел мое удостоверение. Оно выглядело законным, верно?

Я вздохнул. Даже ее слова были странными, и я не думал, что это была просто случайность.

– Видел. Но мне нужно больше, что быть уверен в законности происходящего.

– Просто расслабься, малыш. В некоторых вещах тебе нужно довериться мне.

Эта фраза взбесила меня еще больше, чем что-либо еще до этого.

– Доверять тебе? Как насчет того, чтобы начать говорить мне правду обо всем, рассказать свое прошлое, и только тогда мы могли бы говорить о доверии.

– Я доверяю тебе, – тихо ответила она. – Всегда. Иногда нужно довериться своей интуиции.

– Я знаю, что ты соврала мне. Мое чутье кричит о том, что ты лжешь мне чаще чем говоришь правду. И что мне с этим делать? Как добавить к нему крупицу доверия? Давай, скажи мне, что ты всегда честна со мной.

– Да, солгала. Я лгунья. – Ее голос был таким спокойным и уверенным, что я крепко сжал руки на руле. – Я выросла окруженная ложью, это было само собой разумеющееся, тем, что помогало выжить. Это не значит, что ты и я не настоящие. Это не делает мою любовь к тебе фальшивой.

Я очень старался подавить это чувство, но с тех пор, как она это сделала…

– Бред. Я не верю тому, что ты говоришь. Ты едва знаешь меня, недостаточно, чтобы утверждать, что любишь меня.

– Я достаточно знаю тебя, Дэйер. Знаю, что ты добрый. Что ты хороший. Упрямый и пылкий, более заботливый, чем ты о себе думаешь. Я знаю тебя, Дэйер, со всех сторон. И я уверена в тебе и в своих чувствах. Думаю, ты сбит с толку. Но это ты, без сомнения.

Я тяжело сглотнул, краснея от того, что хотел произнести. Никогда не умел произносить подобные речи.

– Я знаю, что ты щедрая, добрая, умная и прекрасная. А еще слишком хороша, чтобы быть правдой.

И, конечно, последнее беспокоило меня больше всего.

– Я ничего не знаю о твоем прошлом, – добавил я.

– Нас не определяет наше прошлое, – парировала она. – Мы те, кто мы есть. Тебе не нужно знать, где я выросла, в каком году родилась, чтобы узнать женщину перед собой.

Мы были дома, и я заехал в гараж, заглушив двигатель автомобиля.

Мы не сказали друг другу ни слова, когда заходили внутрь, и также молча поднялись в мою комнату.

Мы молча приготовились ко сну.

Лежа на боку, я обнимал ее сзади, когда она своими словами оглушила меня.

– Я люблю тебя, – сказала она тихим, но твердым голосом.

– Ты не можешь до конца быть уверенной в этом чувстве, – отрубил я, хотя каждый раз, когда она произносила эти слова, мне казалось, что они действовали как бальзам для моего разбитого сердца.

– Хорошо. Я больше не скажу их, если тебя это так сильно беспокоит.