Ириска на двоих

– Мне все равно, – отмахнулась я, задумчиво рассматривая зеркало на потолке в спальне. На этой кровати мы бы втроем вообще друг друга ночью потеряли. Но сориентировались бы по звездам. Вон, достаточно вверх посмотреть.

– Ириска, ну ты… Упс! – Димка сначала обнял меня за талию, а потом проследил за моим взглядом. – Я все могу объяснить! Сегодня же сниму! Но только после того, как…

Он подтолкнул меня в комнату, обогнул, потянул к себе и с размаху упал спиной на покрывало, не разжимая объятий. Потискал своими огромными лапами мою задницу и жарко шепнул в ухо:

– После того, как ты полюбуешься на себя, такую охрененно растрепанную, разомлевшую, сияющую, с дерзким взглядом – и увидишь, как сияют твои глаза и выгибается спина, когда я в тебя вхожу. Хочешь попробовать?

Его дыхание щекотало ухо, свистящий шепот сладким ядом вползал в уши, и меня немножко потряхивало от остроты и порочности этой идеи.

Словно последняя граница.

Или последний бастион моих остатков убеждений о себе, как о приличной девушке.

Втроем трахаться не граница, и не бастион, а зеркало на потолке, значит – граница…

– А наручники у тебя там, часом, нигде не припрятаны?

– И не только наручники… – мурлыкнул он, потихоньку расстегивая мои джинсы и запуская лапу под футболку.

Я чувствовала себя зажравшейся.

Такой роскошный, красивый, горячий мужик! Лучший из тех, что у меня были.

Хочет меня! Я же вижу, как его потряхивает, едва он касается моей груди.

Знаю, что через пару минут он заведет меня своим напором, вдохнет страсть, которой у него хватает на двоих и я потеряю голову в его объятьях

Квартира эта огромная, но уютная – все, о чем я могла бы осмелиться мечтать плюс джакузи.

Что еще надо?

Но почему-то я все равно сомневаюсь.

Даже когда вижу, что он и правда меня любит.

Деятельная его забота стала особенно очевидной здесь, на его территории и в моем родном городе – на контрасте с тем, что я знала и видела до этого. Легко отмахнуться, что все в отпуске ведут себя иначе, но когда в быту, на двухнедельном карантине он остается таким же внимательным, как раньше – сомнений быть не может.

Хоть все равно устает, когда мне нужно много, много, много внимания, но вообще никак не дает этого понять. Я просто чую по легким задержкам в ответах и вижу по глазам.

Но еще я чую и вижу беспокойство обо мне и желание, чтобы мне было хорошо.

А мне ведь хорошо.

Но…

Мне и с другими мужчинами было неплохо. Пока я была с ними.

Мы оставили и зеркало, и наручники.

Мы купили кучу ерунды в секс-шопе, чтобы как-то скоротать бесконечные дни самоизоляции.

Я представила Димку по зуму своим подругам уже официально и пережила вопросы «а где тот, второй, в золотистых плавочках?»

И была представлена Димкиной матери, переживающей эпидемию где-то в Подмосковье.

Но ведь не зря выросли разводы после карантина.

Две недели, конечно, проще пережить, чем два месяца, которые достались нашим соотечественникам, пока мы выясняли отношения на фоне роскошных морских пейзажей Кипра.

Я чувствовала, что задыхаюсь в этой огромной квартире.

Книги, фильмы, тренажеры, вкусная еда. Не на что жаловаться. Дома было бы хуже – что с Димкой, что без него. Может быть, я зря вернулась? Там ведь было море… Море всегда меня успокаивает.

Где-то в глубине души я понимала, что дело не в развлечениях, не в карантине и даже не в море. Я еще помнила свои чувства от того, как нам было втроем. Как я наконец ощущала, что мне в кои веки хватает любви.

Просто очень не хотелось верить в то, что у меня было всего несколько недель полноценной жизни. Которые никак не вернуть. Не пойду же я искать…

Я даже пробовать не хотела.

Едва дождавшись окончания самоизоляции, в первую же вольную ночь я слиняла к себе домой. В пустую квартиру, которая ждала меня на три месяца дольше, чем планировалось. За это время там не прорвало трубы, туда не влезли воры, не случился пожар. Все было на месте, как я уезжала – чистота, пустота, легкий бардак и полное ощущение чужого и нежилого помещения.

Я наконец-то сменила одежду на новую, а то один и тот же набор из джинсов-худи-футболок немного задолбал. Перестелила постель и заснула в ней одна.

Совсем одна. Впервые с начала марта.

Проснулась слишком ранним утром в слезах и с бешено бьющимся сердцем.

Свернулась калачиком в пахнущей застарелой пылью постели и тихонько заплакала, сама не зная о чем.

О том, что мое одиночество, которое казалось самой удобной штукой в мире, теперь не было таким сладким – после того, как я попробовала на вкус другие отношения.

О том, что я всю жизнь шарахалась от множества странных вещей, и вдруг одна из них оказалась именно тем, что мне было нужно. Неужели среди них могли встречаться и другие? Сколько всего я упустила?

О том, что я никогда не смогу ни позвонить, ни написать Марку, чтобы попросить его вернуться. У него дети. И жена. И Италия. Не думаю, что я стою всего этого. Тем более, что у меня все еще Дима… и об этом разговоре я даже думать не хочу.