Ириска на счастье

- Шутишь, - рыкнул я. – Давно хочу прокатиться на таком монстре. Кстати, почему такой пыльный?

- Танки грязи не бояться, а этот недавно участвовал в одном занимательном заезде по бездорожью. Не успел привести в нормальный вид, - мужчина сел рядом.

- Тогда почему продаешь?

- Это машина приятеля, а он погиб в той гонке. Его выбросило через лобовое. Оно поменяно. А машину просто не мыл. Руки не доходили, - вздохнул мужчина.

Мотор зарычал. Я прислушался. Посторонних звуков не наблюдается. Сердце машины бьется ровно и размеренно, каждая деталь выполняет свою функцию правильно. Воображение нарисовало, как двигаются поршни, как впрыскивается и сгорает топливо. Сцепление, передача, чуть газа. Монстр плавно выдвигается из своего места, легко лавирует между аллеями других машин. Но стоило ему почувствовать под своими колесами ровный широкий асфальт автострады, как зверь вырвался на волю. Стрелка спидометра утонула в красном цвете, а в открытые окна прорвался прохладный весенний ветер.

Глава 5 (Наина)

Дни в больнице текли размеренно, если не сказать – тащились кое-как. Через пять дней меня перевели из реанимации в обычную палату. Мама хотела, чтобы комната была отдельная, но я настояла на общей палате. Мне выделили место у окна в комнате на пять человек. Большое помещение было залито солнцем на протяжении всего дня. Соседки оказались разговорчивыми и интересными, у каждой своя болячка и не только физическая.

Со сломанной рукой, закутанной в неподвижную повязку, было сложно. Я практически не могла ничего сделать левой конечностью. Не привыкла. Я правша, а левая так, для поддержки всегда была. Теперь пришлось напрягать ее, вот только не получалось совсем. Всей палатой учили меня пользоваться невостребованной рукой. Когда завтракали, было легко, ложку я держала вроде бы неплохо. А вот с телефоном вышло немного смешно. Корявые пальцы, не приспособленные набирать ни текст, ни телефонные номера, тыкали куда попало. В конечном итоге я кое-как смогла открыть в приложении своего нового гаджета электронную почту и написать своей старосте.

Мама принесла мне новый смартфон, а старый пришлось выбросить. Он не выдержал встречи с твердой поверхностью асфальта, хоть и был в рюкзаке. Теперь и сумку придется покупать другую. Опять расходы, ненужные траты. Я обреченно вздохнула. Не хочу лишних затрат со стороны родителей, но их пока не избежать. Я пока вишу на их шеях.

- Ная, я занесла в контакты наши с папой телефоны. Тариф подходящий и для интернета, если тебе нужно связаться со старостой, - улыбалась мама.

На ее круглом лице улыбка была подобна солнышку, освещая все вокруг. Она всегда старалась предугадать мои потребности и воплощала в жизнь все, что считала нужным. Я так рада, что они удочерили меня тогда.

- Спасибо, мам, - я улыбалась в ответ. – Я сегодня же свяжусь с Аленкой, надо взять темы пропущенных занятий. Они должны были распределить темы для курсовых по дизайну. Ой, а как же я рисовать-то буду?

Моя улыбка померкла. Эта курсовая очень важна. Летом практика, и я должна буду предоставить проект дизайна определенной комнаты, будь это детская, ванная или гостиная. А потом, когда мой проект воплотится, сделать видео или фотоотчет. Но, если моя правая рука не восстановится полностью, я не смогу создать этот проект. И дело не в дизайнерских программах. Нас учат применять художественный подход – рисовать на ватманах. Это интересней и проще, по крайней мере, для меня. Я очень люблю рисовать.

- Ничего страшного, Ная, - мама положила свою мягкую ладонь на мою левую руку и сжала ее. – К лету твоя рука восстановится, а отчет вам предоставлять в сентябре. У тебя все получится. Не переживай.

- Но гипс будет мешать… - возразила я.

- Его снимут в начале мая, - обнадежила мама. – Только рентген сделают и снимут. А руку будешь разрабатывать не спеша, и проект закончишь в срок. Ты же у меня умница. Я в тебя верю. И папа поможет.

Она наклонилась и поцеловала меня в висок. Мы сидели в палате и тихонько разговаривали. Некоторые соседки дремали, а кто и вышел погулять. Мама приходила каждый день и приносила что-нибудь вкусненькое, а потом мы болтали несколько часов. Ее не выгоняли из палаты, пока она сама не спохватится, что уже поздно или нужно что-то сделать.

- А эти фрукты откуда? – удивленно спросила мама, смотря на мою прикроватную тумбочку. – Я не приносила тебе абрикосы и орехи.

- Не знаю, я проснулась утром, а они уже здесь, - пожала плечами. – И никто ничего не видел и не знает.

- Может у тебя поклонник завелся? – хихикнула мама.

- Я бы знала, - отмахнулась я. – Скорее всего, кто-нибудь перепутал. Думаю, надо унести их медсестре, пусть раздаст детям.

- Хорошо, а что говорит Тимур Семенович? – как бы невзначай поинтересовалась мама. – Он же тебя наблюдает?

- Да нет, меня наблюдает Ольга Солгановна. Она терапевт. Придет, послушает, пальчиком потыкает, фонариком в глаза посветит, что-нибудь спросит и уходит.

- И это весь осмотр?

- Ну, да. У нее и без меня еще три палаты клиентов, - усмехнулась я. – Да и не люблю я пристальное наблюдение, ты же знаешь.