Ириска на счастье

Тимур был исполосован удлинившимися когтями Артема. Его правый бок кровоточил, а на лице не было живого места. Старший выглядел так же удручающе: левая щека разодрана, на спине и животе кровь, и, кажется, из левого бока торчит кость. Они едва переводят дыхание, как снова сталкиваются в рукопашной. Мне мерещится, что я слышу свист их конечностей, чувствую боль от разорванных ран и вкус меди на своем языке. Толпа беснуется. И стоило растолкать оборотней и протиснуться ближе к братьям под недовольное рычание и фырчание, как я взорвалась.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» - молило сознание.

- Остановитесь! Пожалуйста! Кто-нибудь! - шептала я, во все глаза наблюдая, как оборотни наносят жестокие удары друг другу. Но никто не обратил на меня внимания, всех поглотил азарт и жажда крови. Это было невозможно терпеть.

А когда острые когти Артема вспороли живот Тимура, а лезвия младшего впились в бок брата, я не выдержала. Я побежала к ним, желая остановить это помешательство, желая разогнать этих двоих, желая накричать и в тоже время прижать к себе и никогда не отпускать.

«Нет!» - кричала я у себя в голове. – «Только не это. Остановитесь! Не надо!»

Мне наплевать, что я не член их стаи, что я вообще для них никто, но я просто не могла оставить все это так, как это происходит. Мне становится не по себе, что такие мужчины, сильные, самодостаточные, исключительные, мучают друг друга не пойми из-за чего.

«Пожалуйста, помоги мне!» - просила я, протискиваясь сквозь толпу, идя по ногам и расталкивая оборотней локтями.

Я рычала, я скалилась, я бросала вызов прямыми взглядами глаза в глаза. А потом все перевернулось с ног на голову, да еще и несколько раз. Все дальнейшее было, как в замедленной съемке. Вот я продираюсь к братьям, вот я лечу и оказываюсь между ними, в самом центре кровавого действа. И почему-то я смотрю на них снизу вверх. Кручу головой, смотрю то на Тима, то на Тему, и молю, молю: «Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, остановитесь!»

Голова кружится, сил просто нет. Последний выдох, свет меркнет. Последнее, что замечает мое больное воображение, как глаза братьев расширяются и они бросаются ко мне. Все, занавес.

Глава 16(Наина)

- Оборот это вам не шутки! – раздался приглушенный голос полный неодобрения.

- Кто же знал… - попытался оправдать другой, полный раскаяния, голос.

- Мы не успели ничего понять… - обескураженно добавил третий.

- Ко мне в кабинет! Оба! – рявкнул еще один голос, от которого захотелось провалиться сквозь землю.

- Семен, ты ее разбудишь, - шикнул женский голос. – Ей отдохнуть нужно.

Рука в нежной ласке прошлась по моим волосам. Сил отбиваться не было, и я расслабилась, уплывая в сон. Позже нужно будет узнать кто и кого ругал, а главное за что. Вот только узнаю, как там мои близнецы, и займусь поисками ответов.

Меня разбудило назойливое чувство, что я выспалась, окончательно и бесповоротно. Организму надоело горизонтальное положение, да и житейские потребности никто не отменял. Открыла глаза и снова закрыла. Ничего не понимаю. Темно. Меня, что уже похоронить успели? В каком склепе я нахожусь?

Я долго прислушивалась к себе, к своим ощущениям, к окружающему пространству. Ничего. Тишина, как в вакууме. Снова открыла глаза, присмотрелась. Лежу я на правом боку и смотрю в открытое окно на звездное небо. Окно во всю стену, обзор отличный, а звезды яркие. Непроизвольно вздохнула. Такую красоту я видела давно, когда сбежала от одной истеричной мамочки и провела всю ночь в заброшенном здании.

Завороженная видом, осторожно встала с кровати и подошла к стеклянной преграде. Руки легли на гладкую прохладную поверхность. Искры разной тональности мерцали на темно-синем бархатном покрывале неба. Взор проследил дорожку млечного пути, выхватывая краем глаза многочисленные звездные скопления – созвездия. Так бы и простояла вечность, созерцая и восхищаясь творением Богов.

Движение внизу привлекло мое внимание, и я перевела взгляд. Оказывается, комната находится на втором этаже, и мне прекрасно виден бассейн во внутреннем дворе дома, подсвеченный не только фонарями над ним, но и его дно было озарено подводными светильниками. Две подтянутые фигуры рассекают его в порыве гонки и меня, соответственно, не замечают. Вот они доплыли до ближайшего ко мне бортика и, не поднимая голов, уселись на него, развернувшись ко мне спинами.

В свете вечерних фонарей можно было рассмотреть их V-образные спины, мокрые головы, но только ни лица. Интересно было послушать, о чем они говорят, почему они выясняли отношения так категорично, но уже, кажется, весь заряд испарился. Они сидели и по-дружески общались. Никаких ран, крови или глубоких порезов я не увидела на их идеальной загорелой коже.