Ирландская принцесса

— Конечно, ведь ты же Пендрагон! — Она посмотрела на него с хитрой улыбкой. — Вспомни вашу историю: сплошные интриги, предательства, тайны кровосмешения и украденные жены, браки между сводными братьями и сестрами… — Она умолкла, чтобы перевести дух.

Гэлан усмехнулся: ему-то давно было известно, как мало значения она придает чистоте родословной.

— Ты хочешь услышать историю моей семьи? — спросил он не спеша пройдясь взглядом по ее обнаженному телу и остановившись на подаренном им обручальном кольце.

— А разве ты не хочешь со мной поделиться? — вдруг погрустнела она.

— Это вовсе не смешно.

— Я никогда так не думала — иначе с какой стати ты бы пошел в наемники? — промолвила Сиобейн серьезно. — Расскажи мне про свое детство, — попросила она. Однако Гэлан молчал. Сиобейн поправила у него под головой подушку и спросила: — К примеру, кто твоя мать? Где она сейчас?

Он растерянно пожал плечами.

— Я видел ее в последний раз, когда мне было лет восемь. — Гэлан удобно откинулся на подушку, а она пристроилась рядом, переплетя свои ноги с его. — Она оставила нас с братом служить на побегушках у рыцарей армии Пембрука. Нам доверяли таскать воду и заготавливать топливо. Я старался как можно реже попадаться на глаза: малышам слишком легко достаются оплеухи за самый незначительный промах.

— Малышам? — Она многозначительно обвела взглядом его торс.

Он с улыбкой погладил ее по щеке.

— Я был настоящим заморышем, пока мне не исполнилось тринадцать лет. Однако мать время от времени являлась нас проведать и обеспечила нам место пажей, а потом и оруженосцев у рыцаря, с которым иногда делила постель.

В его голосе прозвучала такая горечь, что Сиобейн поморщилась от жалости. Вот почему он так дотошно добивался обряда по христианскому обычаю и ее клятвы в верности! Его мать была полковой шлюхой!

— А где твой брат?

— Его нет, он погиб в бою, — неохотно ответил Гэлан. — Тогда я уже служил оруженосцем у своего отца, хотя не знал, кем он мне приходится, — пока не заявилась мать поклянчить у него денег. Сарон Пендрагон был весьма польщен известием о том, что у него есть сын и наследник. — Его губы скривились от мрачных воспоминаний. — У Стефана был другой отец, и Сарон сделал его конюхом. Он погиб, прикрывая меня в бою!

— В этом нет твоей вины!

— Да ты-то откуда знаешь? — вскинулся он. Сиобейн поразил столь горячий ответ.

— Наверное, ты хотел для него лучшей доли?

— Он должен был оставаться в тылу, с лошадьми! А я едва успел получить рыцарские шпоры и был чуть-чуть старше Риза. В такой жестокой схватке я вряд ли смог бы уцелеть, и он погиб ради меня!

Он зажмурился, снова терзаясь застарелой душевной болью, и Сиобейн следила за ним с молчаливым сочувствием. — Я был слишком неопытен и не смог его защитить! То, с каким трудом давалось ему каждое слово, помогло Сиобейн понять, почему он так носится с обучением ирландцев и укреплением стен: крепость должна быть готова отразить любой штурм!

— Ты не можешь отвечать за все на свете, милорд! — твердо промолвила она, заставляя Гэлана посмотреть себе в глаза. — Значит, это из-за потери брата ты стал наемником и постарался создать себе такую репутацию, что враги разбегаются в страхе еще до того, как ты обнажишь меч?

Гэлан уставился в потолок.

— Я угадала?

— Наверное.

— Я знаю, что угадала! Потому что вот здесь, — она прижала ладошку туда, где гулко билось его сердце, — обитает чудесная душа в теле беспощадного рубаки!

Презрительно фыркнув, он попытался было отвернуться, но Сиобейн удержала его и пытливо посмотрела в глаза.

— Ты можешь сколько угодно показывать всему Донеголу, какой ты доблестный рыцарь, но для меня важнее всего то, какой ты человек!

— И что ты станешь делать с этим человеком, Сиобейн Макмюрроу О'Рурк, супруга лорда Пендрагона, леди Донегола?

— Делить с ним ложе, когда он захочет, кормить его, когда он будет голоден, учить, когда он будет нуждаться в знаниях! — И она добавила с ласковой улыбкой: — И принимать его всем сердцем, не считая больше за врага!

— Значит, теперь ты веришь мне?

— Ха! — Она сердито пихнула его в грудь. — Не слишком ли много для одного раза…

Он заглушил ее слова поцелуем. Это было больше, чем он смел мечтать, гораздо больше, чем он заслужил, и теперь Гэлан горячо молился лишь о том, чтобы тот сладкий плен, в котором он оказался по доброй воле, не стал чересчур тяжелым для него.

Глава 19

— Женщина! Ты опять лезешь куда не надо! — рявкнул Гэлан.

Он едва успел оттащить ее в сторону, спасая от тяжелой лопаты.

— Но я желаю знать, что ты делаешь с нашим замком! Довольно улыбнувшись «нашему замку», он выпустил ее из рук.

— Я бы все тебе объяснил, если бы ты спросила. А лезть сюда самой слишком опасно. Тебе что, нечем заняться?

— Конечно, есть!

— Так ты, наверное, соскучилась по мне?

— Вот еще! — Она гордо задрала нос.

— А ночью ты говорила другое.