Ирландская принцесса

Сиобейн мигом вскочила, на ходу стаскивая платье, и полезла в сундук в поисках нового наряда. Гэлан не спеша, опустился в кресло: он не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на ее нежную спину и крутые бедра, пока она доставала темно-синее платье и стояла перед зеркалом, вычесывая из волос солому и сооружая наскоро какую-то прическу.

Дверь снова задрожала от ударов.

— Мама!

— Что, милый? — оглянулась Сиобейн.

— Я есть хочу! Ты идешь?

— Если ее отпустят! — вдруг буркнул Гэлан, и она застыла от неожиданности. А он улыбнулся так, что Сиобейн вспыхнула от желания.

Гэлан встал с кресла.

Сиобейн отшатнулась.

Коннал снова забарабанил в дверь.

Сиобейн укоризненно посмотрела на мужа и повернулась к двери, но он остановил ее.

— Я за ним присмотрю.

Он прижал Сиобейн к себе изо всех сил. Они постояли так несколько мгновений, не в силах разомкнуть объятия. Наконец Гэлан отпустил ее, шутливо хлопнув пониже спины.

— Поторопись, женщина! — И вышел из комнаты.

Сиобейн улыбнулась, услышав, как он говорит с Конналом, и радуясь ласковым, мягким нотам в его голосе. Поспешно завершая туалет, она наткнулась взглядом на сундук, закрывавший вход в потайной туннель, и напомнила себе, что должна рассказать о нем Гэлану. Но это все подождет, а сейчас она торопилась в главный зал — к своему мужу и любви, которую собиралась возродить вместе с ним этой ночью.

Глава 23

О'Нил следил за молодой парой, стараясь скрыть удивление: былая вражда исчезла без следа, и ей на смену пришли ласковые взгляды и прикосновения. С их появлением атмосфера за столом так резко изменилась, что Лохлэнну стало завидно. Сиобейн была неотразима в роскошном темно-синем наряде, отделанном старинным серебром. Лохлэнн стиснул кубок и влил в себя дорогое вино, не заметив его вкуса. Тайгеран дурак, если мог пренебрегать ею.

О'Нила принимали очень гостеприимно, поместили в самой удобной комнате, предложив оставаться в замке столько, сколько он пожелает. Ничего похожего на его предыдущий визит в Донегол. И Лохлэнн решил воспользоваться радушным предложением, чтобы выяснить для себя, что послужило причиной раздора влюбленных, и уговорить Пендрагона вплотную заняться разбойниками.

Пендрагон старательно занимал беседой знатного гостя, однако не забывал и о женщине, сидевшей' рядом с ним. Сиобейн, еще не оправившаяся от страха из-за недавнего случая с сыном, не сводила с него глаз. Однако мальчика явно раздражала столь открытая опека, и в конце концов он с недовольной гримасой выбрался из-за стола, обошел ее кресло и подобрался к Пендрагону.

Коннал потеребил Гэлана за рукав, и тот обернулся к нему с ласковой улыбкой:

— Устал, малыш?

— Задница немножко болит, — признался тот смущенно, — но я в порядке! Спасибо за ваш урок, милорд!

Коннал впервые обратился к нему по всем правилам, и у Гэлана сладко заныло в груди. Пусть даже Тайгеран не был Конналу отцом — какая разница? И какой позор — подозревать в неблаговидных поступках его Сиобейн! Ведь она-то никогда не пыталась копаться в его прошлом! Разве одних кровных уз достаточно, чтобы семья стала настоящей семьей? Он прожил полжизни, запрещая себе иметь детей, и только благодаря этому мальчику понял, как не хватает ему собственного сына. Маленького доверчивого человечка, которого так легко сделать счастливым и который не боится говорить то, что думает, ему в лицо. Черт побери, не эта ли дерзость казалась ему такой привлекательной в самой Сиобейн?

Боковым зрением он заметил, как смотрит на них Сиобейн — со смесью гордости и грусти. Его сердце невольно сжалось — уж не вспоминает ли она об отце Коннала? Нет, хватит, прочь эти черные мысли!

— Милорд?

Гэлан растерянно заморгал, стараясь вспомнить, о чем шла речь.

— Если хочешь, сынок, можешь отправляться спать.

— А я могу стать вашим сыном, милорд? — спросил Коннал, запрокинув голову и глядя ему прямо в глаза.

Горло его свело судорогой — он был не в силах произнести хоть слово, ошеломленный этой невинной, по-детски непосредственной просьбой. Наконец Гэлан выдавил из себя:

— Ты действительно этого хочешь?

— Ну да, — как ни в чем не бывало подтвердил Коннал. — Ведь вы с мамой муж и жена, и по-моему, так будет правильно. Разве нет?

Детский голос дрогнул от страха, и Гэлан, не сразу совладав с собой, молча погладил мальчика по голове.

— Значит, теперь ты первый сын Пендрагона, лорда Донегола!

Коннал серьезно и торжественно кивнул в ответ, и тут же лицо его осветилось улыбкой.

— Доброй ночи, милорд!

Мальчик с достоинством поклонился и отправился к себе. Верная рогатка выскочила из кармана и выглядывала из-под края его туники.

Гэлан дождался, пока он скроется в коридоре, и лишь после этого отважился поднять глаза на Сиобейн. Принцесса низко склонилась над тарелкой, стараясь не показать, что вот-вот готова заплакать. Гэлан шепнул ей на ухо:

— Я не мог ему отказать!

— Я рада, действительно рада! — Она отпила несколько глотков вина. — Спасибо, Гэлан!

Он ласково взял ее за подбородок.

— Посмотри на меня, любовь моя! — Она подняла на мужа испуганный, тревожный взор. — Что с тобой?