Ирландская принцесса

Она в тот же миг оказалась рядом и даже попыталась улыбнуться.

— Ты уверен, что не станешь прятаться в чаше и драться по обычаю горных шотландцев?

Он невольно улыбнулся, вспомнив ту ночь, когда впервые отведал вкус ее тела.

— Лучше я буду играть в шотландского воина в нашей кровати! — прошептал он, ласково проведя по ее щеке затянутым в кожу пальцем.

Она поймала его руку и прижала к губам. Глядя ему в глаза, она промолвила:

— Я тоже люблю тебя, Гэлан Пендрагон!

Гэлан, потрясенный силой, вложенной в эти слова, припал к ней в жадном, торопливом поцелуе и спрятал лицо у нее на плече, вдыхая всей грудью ее запах, чтобы запомнить его навсегда.

— Я люблю тебя!

— Будь осторожен и скорее возвращайся домой! — сказала она, гладя его по голове.

Он обязательно вернется. У него есть жена, и сын, и друзья — и все они будут ждать его. Он уничтожит этих кровожадных ублюдков. Но на этот раз он будет биться, защищая собственное счастье и собственный дом.

Внезапно в ночи зазвенел чей-то отчаянный вопль, и Гэлан резко обернулся. Коннал со всего разбегу врезался в его ноги и обнял за колени. Гэлан чуть не прослезился, тронутый до глубины души. Никогда в жизни его не провожали в поход с такой любовью и тревогой. Он поднял малыша на руки.

— Я хочу с тобой!

— Но ты нужен мне здесь — ведь должен кто-то защищать наш замок и твою маму!

Коннал переводил взгляд с матери на ее мужа и обратно, о чем-то серьезно задумавшись. Наконец он согласно кивнул. Гэлан обнял мальчика и привлек к себе Сиобейн.

— Держи при себе кинжал, любовь моя.

— Даже в замке?

— Пожалуйста, сделай это ради меня!

Ему до смерти не хотелось оставлять принцессу одну, и если бы не трудности и опасности военного похода, он непременно велел бы ей готовиться в путь.

— Хорошо!

Кулхэйн с лаем носился вокруг рыцарей и воинов поскуливая и прося взять его с собой. Гэлан заставил себя разомкнуть объятия, опустил на землю Коннала и ласково взъерошил ему волосы, прежде чем вскочил на своего огромного жеребца и выехал к воротам.

— Ты! — Он грозно глянул на Кулхэйна, и тот моментально уселся, пожирая Гэлана глазами. — Не отходи от нее ни на шаг! Понятно? — Кулхэйн гавкнул в ответ. Сиобейн растерянно уставилась на собаку и спросила у Гэлана:

— Когда ты успел выучить гэльский?

— Когда понял, что люблю тебя! — отвечал он с лукавой улыбкой.

Гэлан приказал своим людям строиться. Он не собирался оставлять замок без гарнизона и не собирался уезжать прежде, чем О'Нил покинет Донегол. Под его пристальным взглядом Сиобейн пожелала сводному брату Тайгерана доброго пути.

— Да, я должен ехать, хотя очень не хотелось бы оставлять тебя одну!

— Я не одна, Лохлэнн! — сдержанно улыбнулась она, подставив ему щеку для поцелуя.

Он долго смотрел на нее, прежде чем спросил:

— Ты счастлива?

— Если бы где-то не затаился предатель, я чувствовала бы себя гораздо лучше, но… — Она оглянулась на Гэлана, занятого завязками на шлеме. — Ты прав, мне нравится моя жизнь.

— Просто поразительно, как смерть моего брата могла принести тебе такую удачу, да?

Она не восприняла его мрачный юмор и отвечала совершенно серьезно:

— Я хотела полюбить его, братец, но Тайгеран видел во мне лишь вражеское отродье — и не более того.

— А во мне — досадную помеху, — добавил Лохлэнн с угрюмой гримасой. Он еще раз чмокнул Сиобейн в щеку и вскочил на коня, присоединившись к своим людям.

Она стояла посреди пустого двора, держа за руку маленького сына.

Гэлан, сидя в седле, железной рукой укротил нетерпеливого жеребца, бившего копытом землю. Он вызвал к себе сэра Найлса и сэра Эндрю и приказал им оставаться в замке и охранять его семью. Сэр Марк тоже вернется сюда, но вначале покажет, где была устроена последняя засада. Бросив прощальный взгляд на жену, Пендрагон выехал за ворота.

Часовые медленно закрывали тяжелые створки, и Сиобейн встала на цыпочки, стараясь разглядеть его исчезающий силуэт. Армия направлялась на юг. И Сиобейн могла только посочувствовать тем несчастным, что осмелятся встать на пути ее мужа.

Глава 24

Принцесса закрыла дверь в спальню Коннала и прижалась к ней пылающим лбом. Она сумела отвлечь малыша от грустных мыслей разговорами о Гэлане, однако его по-детски наивные вопросы о Рианнон ранили ее в самое сердце. Его тетка упорно скрывала правду, и если даже она не знала, кто стоит за бедствиями, преследовавшими Донегол, то хотя бы могла назвать человека, которому это было известно. Вот почему Сиобейн и не подумала подняться в башню. Рианнон навлекла на них беду — пусть теперь пеняет на себя. Она знала, на что идет.