Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)

«Маршал Эрдан!»
Король взвизгнул и отскочил. Руки запутались в складках мантии.
«Да где же этот проклятый кинжал?!»
Его величество тоненько взвыл от животного ужаса и все‑таки нащупал рукоять. Рванул кинжал из потайных ножен и вскинул глаза, вглядываясь в наводящую ужас фигуру.
Только когда в руках незнакомца возник точно такой же кинжал, его величество Эттон понял, что смотрит в зеркало. А незнакомец с безумным взглядом – он сам.

***

Сумерки. Он открывает их, словно дверь… Его нет, а он открывает…
Это невозможно терпеть… опять этот топот… призрачный топот копыт… от него затылок ломит, от этого топота…
Тихое ржанье коня доносится откуда‑то сверху… там же не может никого быть! Крыша там… крыша… по крыше кони не ходят. Не могут они ходить по крыше.
Успокоиться нужно. Взять и успокоиться. Ничего ведь не случилось. Просто сейчас вечер. Почти ночь. Разве ночью что‑то случается? На стенах – часовые. У ворот – часовые. Во дворе – злобные псы. Телохранители и маги – на своих местах. Даже у входа в спальню – и то двое стражей.
Что может случиться? Ничего.
Кто может проникнуть? Никто.
И он не может. Не проникнет. Нет такой щели. Нет.
Какой странный ветер. Разве бывает такой ветер? Он воет почти человечьим голосом.
Почти? Да разве ты не слышишь, что это хор? Так воют по покойнику…
Нет! Нет! Никаких покойников! Я запрещаю! Я приказываю – никаких покойников!
Ветер… Ветер… это по ветру стучат призрачные копыта призрачного коня… того коня, для которого любой ветер – дорога…
Это он… он… он!!!
Король Эттон вскочил с постели, дрожащей рукой сжимая кинжал.
В спальне никого не было.

– Приснится же такое, – дрожащим голосом пробормотал он. – Хвала богам, конь у этого предателя самый обычный. Скакать по облакам он не может.

А если может? – жестоко усмехнулась ночная тьма за окном.

– Пусть он только попробует сюда явиться! – пробормотал король Эттон. – Мои маги его…

А ты успеешь их позвать? – полюбопытствовала пустота.

– Успеешь?! Да мне и не придется никого звать! Он просто не посмеет заявиться сюда среди ночи! – ощерился король. – Он заявится днем. Как жалкий проситель! Валяться у меня в ногах и предлагать свою жалкую жизнь в обмен на жалкие жизни несчастных, которым не повезло связать свои судьбы с проклятыми гвардейцами!

Ты и в самом деле так считаешь? – поинтересовалось нечто, стоящее за королевской спиной.

Поинтересовалось так, что его величество в момент облился холодным потом, подскочил на месте и завертелся во все стороны.

Нет, озираться было бесполезно. Никого за его спиной, конечно, не было. И вообще никого, кроме него самого, в спальне не было. Сам же всех прогнал, в том числе фаворитку, опасаясь заговора и покушения. Вот и трясись теперь в одиночестве. В отличие от фаворитки ночные тени не способны на самом деле воткнуть кинжал, вот только одному в их компании так страшно, что скоро и кинжала не понадобится.

Поразмыслив, его величество решил на следующую ночь позвать какую‑нибудь служанку, какую угодно, любую. Не может же быть, чтобы все они были связаны с заговорщиками? Не может быть, чтобы все сочувствовали проклятому маршалу…

– Да ведь никто даже и не знает пока… – дрожащим голосом поведал его величество самому себе. – Все считают, что гвардия на учениях… никому и в голову не придет…

Он подошел к постели и вновь попробовал лечь. Но едва его голова коснулась подушки, тут же вскочил.