Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)

– А как ты тогда можешь знать, что маг нас завтра с утра отправит? – парировал Карвен. – Вдруг мы его завтра вообще не найдем?

– Найдем, – сказал Эрдан. – Он здесь завтракает.

* * *

Звезды. Телескоп. Башня.

Тишина. Такая огромная тишина. Не меньше неба над головой.
В такой тишине хорошо о чем‑нибудь рассказывать. В такой тишине можно рассказать даже о том, о чем вовсе рассказывать не хочется. Потому что трудно рассказывать о таком, трудно признаваться в собственных страхах и глупостях. Но ей нужно рассказать об этом. Причем именно ему – нужно. Ведь это его башмачки хранят ее от самого страшного врага. Того, победить которого ей так пока и не удалось. Того, кто приходит в ночных кошмарах и делает ее совершенно бессильной. Маленькой, слабой, ни на что не способной. Того, от кого нельзя убежать.
Ильтар слушает молча, не перебивая, не задавая вопросов. Он молчит так, что говорить становится легче. Тишина полнится его молчаливым сочувствием. Оказывается, это не так уж и трудно – рассказать о таком. И совсем не страшно. И расправляется что‑то судорожно сжатое. И прорывается какой‑то душевный гнойник. А злющие волки из сна наконец‑то бегут прочь. Насовсем, навсегда…

– Потому что считала, что человек или эльф, занимающийся наукой, лгать не способен в принципе, – печально закончила принцесса. – Вот такая я дура.

Она ждала, что Ильтар что‑нибудь скажет. Он не сказал ничего. Он просто подошел, сел рядом и обнял ее за плечи.

А дальше все случилось само. Вот честное слово, в жизни бы она сама на такое не осмелилась. И уж тем более ничего не делал Ильтар. Он просто сел рядом, обнял за плечи, делясь той удивительной тишиной, которую всегда дарило его спокойное присутствие. На этот раз вышло не так. Лорна вдруг почувствовала неодолимое желание обернуться к нему, потянулась всем телом, почти вырываясь из его рук, обернулась лицом к лицу, а потом ее руки легли на его щеки, поворачивая голову, и… Лорна всем телом подалась вперед, чтобы поцеловать того, кто был для нее всем на свете. Она так долго этого не понимала… даже странно, что можно не понимать такие простые вещи.

Обнять.
Поцеловать.
Любить.

– Вот, – удивленно промолвила она.

И тотчас виновато поинтересовалась:

– Это было очень глупо?

– Это было прекрасно, – ошалевшим голосом ответил Ильтар. – А еще раз можно?

«Этот поцелуй был совсем не такой, как тот!» – с восторгом подумала Лорна.

«Вот как? Чем же они отличаются?» – ехидно поинтересовалась скрывающаяся где‑то в закоулках сознания научная логика.

«Тем, что этот – настоящий», – ответила ей принцесса.

– Нужно, – шевельнулись ее губы. – Обязательно нужно.

И теперь уже руки Ильтара легли ей на плечи.

* * *

– Нет, правы древние поэты, написавшие, что «для влюбленных расставание на несколько часов безумию и смерти подобно»! Правы! – бормотал Ильтар, словно дикий зверь, расхаживая из угла в угол по отведенным ему покоям.

После того как невинное посещение астрономической башни превратилось в нечто совершенно иное, задерживаться стало просто немыслимо. А как прикажете оторваться от любимой? Как прикажете оторваться от той, которая вовсе не хочет отрываться от тебя? Не хочет… не может… не должна… правда ведь, не должна? Да и сам ты…

Но принц должен помнить о том, что он принц, особенно если он – наследник престола. Ильтар заставил себя остановиться.

– Мне… нужно идти… ваше высочество, – виновато сказал он.

– Да, – печально качнула головой принцесса. – Нужно.

Ильтар вдохнул, выдохнул и решился.

– Лорна, выходи за меня замуж! – шепотом воскликнул он.

– Да, – улыбнулась она, и в мире стало еще одним солнцем больше. А Ильтар вовсе не так уж скоро вспомнил, что собирался куда‑то идти… что задерживаться в такой ситуации просто немыслимо, что он компрометирует себя и свою возлюбленную…