Ироническая Хроника

На протяжении почти пяти столетий авторитет Византии и греческой церкви был у нас необыкновенно высок; потом, однако, он пошатнулся. В 1439 году византийская церковь "страшно уронила себя", как говорит Ключевский, в глазах Руси, согласившись на союз православной церкви с католической. "За византийскую иерархию у нас держались с таким доверием в борьбе с латинством, а она, эта иерархия, сама отдалась римскому папе, выдала с головой восточное православие, насажденное апостолами, утвержденное святыми отцами и седмью вселенскими соборами, и если бы великий князь московский Василий Васильевич не обличил злокозненного врага, сатанина сына грека Исидора митрополита, принесшего унию в Москву, олатынил бы он русскую церковь, исказил бы древнее благочестие, насажденное у нас святым князем Владимиром". Всего через несколько лет наступила почти апокалиптическая катастрофа в мирном течении церковной истории: Константинополь пал под ударами турок. "Померк тогда в глазах Руси свет православного Востока", пишет Ключевский. "Как пал древний первый Рим от ересей и гордости, так теперь пал и второй Рим - Царьград. Одинокой почувствовала себя православная Русь во всем поднебесном мире. Мировые события невольно заставляли ее противопоставлять себя Византии. Если другие царства падали за измену православию, то Москва будет непоколебимо стоять, оставаясь верна ему. Она третий и последний Рим, последнее и единственное в мире убежище правой веры, истинного благочестия".

Так же воспринимали положение дел и на Украине, только там оно обострялось еще близостью католической Польши, то и дело отрывавшей от Украины большие куски земли с православным населением. Это придавало украинскому религиозному сознанию постоянное ощущение прифронтовой полосы, форпоста мирового православия. Неудивительно, что отторжение от католических влияний на Украине всегда было чрезвычайно сильным; именно оно в конце концов и привело эту страну под твердую руку московских царей и петербургских императоров. Теперь местные свободолюбивые устремления настолько укрепились, что Украина готова прыгнуть хоть в объятия самого папы римского, лишь бы отойти еще на несколько шагов подальше от Москвы. Посмотрим, к чему приведет такая политика. Византию, во всяком случае, союз с католическим Западом не уберег от окончательного разгрома.

5 Июля 2001 года Стихийный либерализм

В свежем номере журнала "Эксперт" появилось большое интервью современного философа А. Кара-Мурзы ("Свобода для избранных"), напечатанное с подзаголовком "Россия - страна стихийных либералов". Из него выясняется, что наша страна - родина не только слонов, но еще и некого "стихийного либерализма". А. Кара-Мурза возводит его вслед за декабристами (тоже "русскими либералами", по его характеристике) к либерализму псковского и новгородского вече. И, разумеется, как всегда в таких построениях, хрупкие цветы русской свободы, едва начавшие завязываться на мощном стебле нашей государственности, растаптываются дикими и варварскими татаро-монгольскими полчищами. Не знаю, как у московских мыслителей, а у меня стройная монгольская Русь со столицей в Сарае и железной рукой хана, утихомиривавшего вечно грызшихся друг с другом удельных князей, вызывает значительно большую симпатию, чем меркантильная новгородская вольница, не знавшая кому продаться, то ли литовскому королю, то ли ганзейскому союзу. Не я первый заметил, что московская Русь (а затем и петербургская Империя) унаследовала татарскую государственность, а не псковско-новгородскую разгульную анархию. Когда Иван Грозный довершил разгром Новгорода, он приказал снять знаменитый вечевой колокол и отправить его в ссылку в Сибирь. Это ли не прекрасный символ того, как заканчивались на Руси свободолюбивые устремления?

Г-н Кара-Мурза находит и другую, помимо Новгорода, историческую родину русской демократии. Это Тверь - город, где, по словам этого идеолога российских правых, его партия на выборах 1999 года набрала на 2 % голосов больше, чем в Москве. Этот ошеломляющий успех он объясняет тем, что Тверь более вольный город, чем Москва, ему близки "новгородско-псковские традиции". Как говорит Кара-Мурза, Тверь была полигоном реформ Александра II; пройдя обкатку в этом городе, нововведения уже распространялись дальше по стране. Могу сообщить г-ну Кара-Мурзе, что Тверь немного позже стала полигоном для еще одного великого либерального эксперимента, правда, только мысленного. Ф. М. Достоевский сделал этот город местом действия своего романа "Бесы", оказавшегося на удивление пророческим. Не прошло и полувека, как революционная вольница, красочно описанная Достоевским, также была растиражирована по всей России. Я надеюсь, нам не придется на этом основании считать Тверь колыбелью русских революций.

19 Июля 2001 года Sapienti sat