Иронические юморески

А теперь погс^ворим о пьянстве, или, выражаясь так, чтоб культурней было, об употреблении спиртных напитков: о том, значит, что пить, где пить, как пить и в каких примерно количествах. На этот счет в нашей периодической печати содержатся самые разнообразные сведения, и подчас настолько противоречивые, что человеку, даже вполне освоившемуся в этой обширной акватории, бывает не разобрать без поллитра, в каком направлении плыть и каких берегов держаться. Так, в вопросе, что именно надлежит нам пить, одни печатные органы ратуют за пиво, другие, не менее уважаемые, подают свой голос за сухое вино, третьи, столь же уважаемые, — за «столичную» или коньяк и т. д.

Такой весьма популярный орган, как, например, «Неделя», в статье «Кружка пива» свидетельствует: «Пиво не алкоголь, — говорят врачи, — оно даже полезно». (Какие врачи это говорят, заметим в скобках, еженедельник не сообщает, но мы и без врачей знаем, что пиво не алкоголь, и с таким же успехом могли бы ответить этим «врачам», что и водка не алкоголь. Как пиво, так и водка лишь содержат алкоголь, то есть винный спирт, но в различных пропорциях, и именовать их алкоголем было бы не совсем точным.) Сообщив ряд интересных подробностей о пиве, автор статьи спрашивает: «А можно ли опьянеть от пива?» И отвечает на этот вопрос утвердительно: все в конечном счете зависит от количества выпитого. Выходит — сплошная выгода: и не алкоголь — и опьянеть можно, и пьян ходишь — и алкоголиком никто не назовет.

Другой, не менее авторитетный печатный орган, а именно газета «Культура и жизнь», в статье «Солнце против „Змия“ приводит высказывание одного профессора виноделия о том, как он лично, будучи на Кавказе в 1918 году, излечился от „самой настоящей чахотки“ путем употребления сухого вина марки „Каберне“. (Сколько именно надо выпить вина этой марки, чтоб исцелиться от самой настоящей чахотки, профессор не сообщает.) Остается лишь пожалеть, что этот случай чудесного исцеления от чахотки (если, конечно, ее не прикончил целебный кавказский воздух) не был использован в медицинской практике. Трудно даже вообразить, сколько десятков тысяч несчастных были бы возвращены к жизни за те тридцать лет, которые прошли с 1918 года до того, как этой ужасной болезни был наконец нанесен сокрушительный удар с помощью стрептомицина!.. В общем, профессор всячески рекомендует к употреблению сухие вина и уверяет, что водки и крепленой гадости в рот не берет (что именно в данном случае подразумевается под крепленой гадостью — не совсем ясно).

Третий, на этот раз ежемесячный орган „Знание — сила“, внушающий в силу своего „знания“ особенное доверие, не ограничивает пользу, получаемую человечеством от алкогольных напитков, сухим вином, а трактует этот вопрос более расширительно, в статье „Поднимем бокалы“ пишет: „Купите как-нибудь „Пино-Гри“ или „Токай“, „Узбекистон“ или „Малагу“, попробуйте. Жалеть вам не придется. (Еще бы! — Я. Я.). А несравненные крымские мускаты: белый, розовый, черный! Их по праву считают лучшими в мире“.

Еще один автор, пострадавший в свое время, как он сам признается, от „снисходительного отношения к рюмке“, но не ставший от этого, как он с удовлетворением констатирует, „угрюмым трезвенником“, обращается к читателям со страстным призывом. „Я хочу, — пишет он, — лишь, чтобы замечательные грузинские вина, прославленная во всем мире „Столичная“ (40°!), знаменитый армянский коньяк всегда были для наших людей источником радости…“ Право, заслушаться можно — какие эпитеты! „Замечательные“, „Знаменитый“, „Прославленная во всем мире!“, „Источник радости“. Сколько любви, я бы даже сказал, обожания к предмету! Оно и не удивительно. Разговор ведь идет не о молочных продуктах, явно не способных внушить подобного рода эмоции.

Таким образом, по вопросу о том, что пить, в нашей прессе выступают представители различнейших направлений, начиная от желающих ограничивать утоление жажды одним пивом до включающих в „букет“ не только крепленые вина, коньяки, ликеры, но и саму матушку-сорокаградусную. Нет, правда, агитации за употребление чистого 96-градусного спирта в неразбавленном виде. Это можно отметить как единственное упущение.

В вопросе о том, где пить, потребителям спиртопродуктов также предоставляется полная свобода выбора, если не считать того, что некоторые печатные органы вполне резонно возражают против такого, действительно мало располагающего к произнесению заздравных тостов места, как обычная подворотня, столь сугубо абонированная приверженцами распития „на троих“.

Что касается вопроса о том, как пить, то все или почти все печатные органы высказываются в том смысле, чго пить можно как угодно, только, как говорится, не до чертиков, не до положения риз, не до свинского состояния. И это понятно. „Ничего — слишком“, — как сказал древний философ. В конце концов даже хлеб (не то что водка!), принятый внутрь в излишнем количестве, может повредить организму. Кто этого не знает!