Ирония и ее роль в жизни языка: учебное пособие

Как видим, во всех дефинициях отмечается противоположность смысла иронии ее буквальному значению, насмешка как цель иронии и почти все словари указывают на свойство иронии выражать насмешку под видом одобрения или похвалы. Последнее свойство иронии не отмечается лишь в большом академическом словаре и словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.

Кроме того, в некоторых словарных статьях ирония рассматривается как троп и как вид комического.

Я намеренно не включаю в определение иронии такой прагматический компонент как «насмешка под видом похвалы», потому что, хотя такой вид иронии является распространенным, он далеко не единственный: ирония не всегда имеет вид похвалы, как и не всегда является видом комического. Ср., например, высказывание, которое при явной иронии не содержит ни похвалы (мнимой), ни даже насмешки, ни элементов комического: Я потеряла деньги. – Много? – Много. – Весело! (Устн. речь).

Классификаций типов иронии существует много. Выделяются типы по разным признакам: явная и скрытая, цитатная – нецитатная, вербальная – текстовая, ситуативная и ассоциативная. Кроме того выделяют иронию сократическую, романтическую и др. Поскольку сам объект бесконечно разнообразен и многосторонен, ни одна классификация не может быть наложена на весь языковой материал. Именно в силу этого мы не пытаемся дать новую классификацию, хотя в процессе анализа будем выделять некоторые типы иронии по форме выражения и по отношению к содержанию высказывания (буквальному смыслу).

В целях структурирования материала мы будем основываться на делении иронии по признаку занимаемого словесного пространства: на вербализованную – иначе – локализованную в слове – и текстовую – не ограниченную словом или словосочетанием.

Примеры, когда ирония свойственна всему высказыванию, многочисленны. Приведу лишь некоторые.

…Вы умрете другой смертью. – Может быть, вы знаете, какой именно? – с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз; – Впервые слышу об этом [о том, что злых людей на свете нет. – О.Е.], – сказал Пилат, усмехнувшись, – но может быть я мало знаю жизнь? (Булгаков, Мастер и Маргарита).

Не менее многочисленны и те контексты, в которых ирония локализована: иронически употребляется слово. Например: Добрые люди бросались на него [Крысобоя. – О.Е.], как собаки на медведя (Булгаков, Мастер и Маргарита).

Правда, надо заметить, что носители иронии – слова чаще всего предикатные, и, значит, они сообщают иронию всему высказыванию, но опирается ирония все-таки на небуквальное употребление слова.

И текстовая, и вербализованная ирония может быть явной и скрытой, язвительной и добродушной, сближаться с шуткой и быть далекой от юмора. Но лишь вербализованная ирония имеет непосредственное отношение к значению слова.

Изучение иронии, локализованной в слове как лексической единице, на наш взгляд, ставит ряд проблем лексической семантики, в частности: все ли семантические типы слов и части речи подвержены иронии, какие типы лексических значений порождаются ироническим преобразованием смысла, может ли ирония быть источником энантиосемии и других семантических процессов, как соотносятся возможности прямого отрицания (приставки не- и частицы не) и скрытого (иронии). Эти и другие вопросы в сфере вербализованной иронии являются предметом рассмотрения в данной книге и занимают в ней значительное место.

Но при исследовании таких общих вопросов как ирония и шутка, ирония и ложь и, главное, – глубинной семантической структуры иронии – деление иронии по словесному пространству – на вербализованную и текстовую представляется нам несущественным.

Работа проводилась на основе записей устной речи, публицистики и текстов художественной литературы, которые использовались только как материал, стилистических задач, определения роли иронии как стилистического приема у разных писателей в нашей работе не ставилось.

Материал собирался в течение многих лет (трудно точно сказать – скольких). Тексты художественной литературы использовались без ограничений как жанровых, так и временных[1]. Не учитывались также явные различия в эстетической ценности произведений художественной литературы. Поэтому в книге, наряду с ироническими высказываниями из текстов русских классиков, довольно много примеров из современных детективов, преимущественно тех авторов, которые склонны к иронии, – Т. Устиновой, Д. Донцовой, Т. Куликовой и др. Анализ публицистики проводился преимущественно с 80-х – 90-х годов. Автор счел возможным при анализе текстовой иронии использовать произведения не только русских писателей. Так довольно большой материал извлечен нами из произведений Ч. Диккенса (разумеется, с указанием переводчика). Отдельные примеры взяты из текстов К. Чапека, Д. Голсуорси и некоторых других писателей.