Ирония судьбы. Танец Феникса

Эммер отвернулся, поставил руки на подлокотник и пригляделся к осужденному: «А ведь мальчишка может быть прав. Мне рассказали только, что он сознался, что это главарь банды, но я сам не видел его до этого момента. Может мы действительно сейчас осудим невиновного. Как проверить говорит он правду или лжет?»

А Лана отойдя от первого шока, когда на нее так зыркнули глазищами, что захотелось под скамью залезть, оглядывалась, ей ещё никогда не приходилось бывать на таких заседаниях. Зал огромен, в центре площадка для осужденного, в виде небольшой трибуны, а вокруг сидения, уходящие от центра к потолку, как амфитеатр. Зал полон народу, ну, а как же, сегодня судят главу разбойников, всем интересно, а что нужно простому люду: хлеба и зрелищ. Хлеба сейчас хватает, а вот со зрелищами видно тяжело. Вот и пришли развлечься, наблюдая, как рушится еще одна жизнь.

Она сидела, откинувшись к спинке кресла и наблюдая за происходящим. Вот начался допрос, старичок был хорошо проинструктирован, говорил хоть и запинаясь, но то что хотели услышать судьи. Дрожат руки, взгляд в пол, но ответы «правильные».

«А ведь его сейчас осудят и даже глазом не моргнут. И что я должна смотреть на это?»

– Ваше высочество, он все так верно говорит, главное не говорит, а прямо поет. Ему бы стихи писать, писатель получился бы отличный, – её опалил грозный взгляд принца, но она будто не замечала. – А что? Пусть нам стих расскажет, кажется, пять лет назад банда разгромила один торговый город, слышал я там, много людей погибло. Может он нам споет про то ограбление?

Принц улыбнулся, а ведь этот малец не промах, тот случай для всех в стране был головной болью. Десять трупов торговцев, сожженная лавка и ни одной зацепки.

«А ведь тот случай очень похож на то Дело, что мне дали расследовать. Нет, там все было просто: лавка, которую разгромили и сожгли, всех убили, вернее нет, зарезали, даже слуг. А вот никого к ответу за ту резню так и не привлекли. Все-таки глупая затея, держать нас на расстоянии от таких дел. И за что нас так не любит император?» – Пока она рассуждала о любви императора и о том, как бы веда того города расследовала дело об убийстве, принц задал свой вопрос, и ждал ответа от стоящего в центре зала «главаря».

– Ну вот, он не знает, – прошептала Лана, потихоньку рассматривая сидящего рядом принца. Красив, даже очень, светлые волосы, серые глаза, небольшая щетина по волевому подбородку делала его еще привлекательней, широкие плечи, сильные руки. И если бы не ледяной взгляд таких красивых глаз, можно было бы влюбиться в такого красавчика. – А так все складывалось для него удачно. Жаль человечка, теперь денег не заработает. На сегодня он сохранил жизнь, может и дальше удача будет на его стороне, – она достала антрацитовые четки из поясного кармана и стала их перебирать пальцами в черных перчатках, печально поглядывая на принца. А его светейшество злился.

А Эммер действительно злился, злился на этого мальчишку, который указал ему умудренному опытом на ошибку, которая чуть не стоила ему его звания и чести. Злился на сидящих рядом с ним судей, которые даже не удосужились проверить этого несчастного, который пытается придумать ответ, на который у него его нет, на себя, потому что чувствовал себя не очень так сказать хорошо. А Барет сидит и спокойно крутит в руках четки, будто весь мир сейчас у него в руках, разглядывая людей сидящих на скамьях и пришедших сюда ради развлечения.

– Уведите его, – приказал принц, потом встал, и двинулся между рядами к выходу. Лана осталась, ее не звали, может принцу нужно побыть в одиночестве, чтобы переварить то, что его уделал какой-то мальчишка. Зачем ему портить и так испорченное настроение? Ей и здесь неплохо сидится, да и толпа уже двинулась к выходу, зачем толкаться, еще затопчут её ненароком.

Когда зал опустел, она встала.

– Ну, вот теперь можно спокойно выйти, – и только она дернулась, как в сиденье, где только что она сидела, ударился кинжал. – А вот и то, чего я так ждала. Отлично, теперь узнаем их требования, – быстро выхватив кинжал из деревянной скамьи и спрятав в рукаве, она двинулась по проходу. На улице ещё оставались прохожие, которые обсуждали то, что происходило в зале, но её это мало интересовало, её интересовала записка, прикрепленная к кинжалу, и она хотела её прочесть без лишних глаз.