Ирония жизни в разных историях

Она пощупала мне голову. Я проснулась позже всех остальных, читая и перечитывая страницы о сексе и особенно ту часть в конце книги, где мужчина совершал преступление, причем я старалась по мере возможности держать книгу едва открытой и наклоняла голову под таким углом, чтобы различить слова в скрытых внутри окончаниях строк.

— Я допоздна читала, — пробормотала я.

Она тщательно размазала ножом масло на гренке. Мои родители не читают книг. Когда работаешь, на это уже совсем не остается времени. В особенности моя мать, у нее не только не находилось времени для чтения, но она не видела в нем никакого смысла, и это для меня остается загадкой, потому что среди тех немногих ее вещей, которые я храню до сих пор, спустя десять лет после ее смерти, есть книга. «Рип ван Винкль» Вашингтона Ирвинга. Как-то днем, когда мне уже исполнилось двадцать лет и я приехала из колледжа домой на летние каникулы, она мне ее вручила. «Можешь забрать эту книгу себе», — сказала она. Бог знает, где мама ее хранила, потому что я никогда не видела этот роман Ирвинга прежде, хотя знала каждую книгу в доме. Это была ее школьная книга. Внутри стоит штамп, куда аккуратным почерком вписана ее девичья фамилия и название школы после фразы «Книга принадлежит», и по самому краю страницы во всю длину корявым почерком разных размеров небрежно выведено ее имя, размазанными синими большими буквами. Дата публикации книги — 1938 год, когда умер ее отец и ей пришлось оставить школу. Ей было четырнадцать. Теперь у меня ее книга, серые кожаные перчатки и обручальное кольцо.

Я думаю обо всем этом по дороге из аэропорта домой, пересекая в черном такси юго-восточную часть Англии. Водителю не терпится поговорить со мной, я это чувствую. Достаю из сумки книгу и держу ее наготове, хотя знаю, стоит только начать чтение, как меня тут же укачает. В прошлом году именно эту книгу представили на самое большое количество номинаций. Автор — мужчина, но он использует такой прием, будто книгу написала женщина. Все говорят, что получилось здорово. Верчу книгу в руке. Пахнет помидорами из оранжереи моего отца. Подношу книгу ближе к носу и дую на страницы. В моей сумке полно помидоров, некоторые почти созрели, другие все еще зеленые. Когда приеду домой, разложу их на подоконнике.

Водитель сидит ко мне вполоборота. Открываю книгу с середины. Глянула туда, потом в окно. В это время года трава на обочине дороги вновь становится высокой, а поля приобретают золотистый цвет. Нажимаю кнопку на подлокотнике, и справа от меня опускается стекло. Врывается поток летнего воздуха. Летние месяцы идут чередой из года в год, а они ничуть не состарились, все такие же гладкие, шумные, лето вновь возвратилось, на самом деле безнадежно пытаться определить их возраст, как будто кладешь прошедшие 45 на вращающийся стол или сталкиваешь их оттуда, и они соскальзывают в канал в такой же тихий день, как сегодня, а потом стоишь, буравя взглядом поверхность, а даже намека нет на то, что там скользило что-то когда-либо по воде, или погрузилось вниз, или вообще произошло.

Теперь водитель о чем-то меня спрашивает. «Извините, — говорит он из-за перегородки. — Куда вы хотите ехать?»

Его голос звучит громко, но где-то далеко. Я уже сказала ему, куда надо ехать. А что, если мы сбились с пути? У меня нет с собой столько наличных денег, и вот уже увеличились обороты на его счетчике, где раз в три или четыре секунды высвечивается новая цифра, что означает десять пенсов за каждый полный оборот, и такое происходит тревожное количество раз, а мы всего лишь в предместьях Лутона.

Снова говорю ему название города.

— Да нет же, где именно в городе? — поясняет он.

— Недалеко от центра города, я вам скажу, когда мы туда доберемся, — кричу я в перегородку.

— Но где именно? — не унимается водитель. — На какой улице вы живете? Как называется?

— Вы ее не знаете, — кричу я. — Она очень маленькая.

— Вам не обязательно повышать голос, — советует он. — Мне вас хорошо слышно.

Не отрывая глаз от дороги, он показывает на надпись чуть выше его затылка. Когда она горит, значит, теперь ваша очередь говорить водителю.

— Хорошо, — кричу я и продолжаю уже обычным тоном: — Это очень маленькая улочка, когда въедем в город, я скажу, куда дальше.

— Нет, так не годится, — качает он головой. — Посмотрите сюда.

На приборной панели прикреплен экран размером с книжку в мягкой обложке. Он что-то щелкает там, и экран включается. По некоторым кнопкам он стучит кулаком.

— Я просто назвал город, куда мы едем, — объясняет он.

С экрана доносится голос английской леди, похоже, из среднего класса. Она говорит: от следующей окружной дороги продолжайте движение прямо вперед.На экране появляется текст того же содержания.

Подъезжаем к окружной дороге. Продолжаем движение вперед.

— Итак, где вы точно проживаете? — спрашивает водитель.

Он вводит название моей улицы. Высвечивается несколько карт.

— Вот здесь вы проживаете, не так ли? В этом месте? — показывает он на карте. — Точно там?