Ирония жизни в разных историях

В магазине деликатесов за Челси выстроилась длинная очередь мужчин в клетчатых юбках. Когда она оттуда выходила, они тоже стали выходить. Они неотступно шли следом. Вот она замерла посреди тротуара и обернулась. Тут они с ревом резко остановились за ней. Она учтиво рассмеялась. Их грандиозное одеяние было забрызгано грязью, казалось, что они спали под открытым небом.

Челси проверила деньги в кошельке. Положила несколько фунтов на тротуар прямо возле большого башмака с пряжкой одного из мужчин и выразила жестом знак благодарности. Он сделал вид, что этого не замечает. И даже больше, чем не замечает, он задрал бороду вверх. Он был оскорблен. Возможно, их статус гораздо выше, чем казалось по его внешнему виду. Может, они имели какое-то отношение к дому «V А».

С визгом и воплями они прошли мимо дверей музея и продолжали шествовать за Челси вдоль всей Бромптон-роуд. Она несколько ускорила шаг. Потом бросилась бежать. Она увертывалась от туристов и, перебегая дорогу, — от мчащихся автомобилей. Вот она нырнула в Харродс. Портье распахнул дверь. Им не разрешалось туда входить. Но они вошли, продолжая идти за ней, продолжая ужасно шуметь. Ни один из охранников не обратил на них внимания. Они шагали за ней через залы продовольственных магазинов. Затем — в ювелирный отдел. Стоило ей пойти обратно, и они делали то же самое; они толпились позади нее на эскалаторе. Она, как ни в чем не бывало, повернулась к ним спиной, глядя прямо перед собой и положив одну руку на поручень. А они вовсю визжали, и вопили, и хохотали, и гоготали, проходя через отдел книг, игрушек, кожаных изделий. Они шли за ней вниз по лестнице и на выход из магазина, словно она была их капельмейстером.

Они важно проследовали позади нее на станцию метро Найтсбридж, где она оторвалась от них, нырнув через багажный выход.

Это был поезд аэропорта. Когда она вошла, сразу же села на первое сиденье. Перевела дух. Они, должно быть, все еще возятся наверху, покупая билеты в автоматических кассах и пытаясь протиснуться в своей униформе и с инструментами через турникеты. Поезд тронулся. Мужчина напротив читает газету. Женщина рядом с ним рассеянно смотрит вокруг. Челси открыла коробку с суши, чтобы проверить, все ли там в порядке. Закрыла коробку и смежила веки. Поезд прибыл на следующую станцию, открылись двери, и тут она услышала знакомый бесстыдный визг, который доносился из соседнего вагона, то ли спереди, то ли сзади, и тут двери захлопнулись. Мужчина, как ни в чем не бывало, читал газету. Женщина рядом бессмысленно уставилась вперед. И другая женщина безучастно смотрела прямо перед собой. В противоположном конце вагона женщина читала газету. А еще одна — книгу. Несколько человек стояли у дверей, покачиваясь в такт движению поезда. Двое туристов в шортах прислонились к рюкзаку. Челси взглянула на грязный пол. Линолеум в серо-белую крапинку словно искусственное звездное небо под ногами. Двери открывались на каждой остановке, кто-то выходил, кто-то входил, и этот шум людей за ее головой эхом разносился за пределами поезда в обширной сети туннелей.

Ту же мелодию они много раз играли до самого Хитроу и по пути назад, затем последовали за Челси к выходу из метро и дальше по дороге, продолжая играть эту мелодию.

— Может, кому-то из вас все-таки хочется выпить чашечку кофе или чая? — спросила Челси спустя несколько часов.

Не прекращая играть, трубачи окружили кофейный столик в гостиной. И так они стояли, после того как пробили себе путь через парадную дверь. Дверь все еще вертелась. Когда они набирали и выпускали воздух, грудь у них вздымалась и опускалась. Одну и ту же мелодию они играли в разном ритме. Покоясь на их плечах, обтянутые клетчатой тканью мундштуки труб торчали как ветки. Все это напоминало рощу накренившихся дышащих деревьев, которая выросла ниоткуда, прямо из пола в квартире ее матери. Обращаться к ним было столь же бессмысленно, как разговаривать с деревьями. «Могу ли я узнать? — вопрошала Челси. — Вы долго планируете здесь пробыть? Где еще вы играли? Кому-нибудь из вас доводилось путешествовать? Кто - нибудь ездил в Австралию? Я побывала там недавно, провела какое-то время в Мельбурне, кто-нибудь бывал в Мельбурне?»

Мужчины всегда игнорировали ее, вот и сейчас, эти тоже не были исключением. Да ну их к черту, подумала Челси. Ее, правда, немного пугало, что они могут сделать нечто малоприятное, запачкают ковер и стены, и тогда ей придется после них убирать. Но она была вежливым человеком, поэтому вслух сказала: у меня еще есть несколько сортов чая, настоянного на траве. Или: я могла бы открыть бутылку вина. Кому что принести поесть?