Иррегулярный интеллект

– Вижу! – Кавониус размахивал ножом, отбиваясь от двух мутакрыс, то приседавших и отступавших, то вновь подходивших к нему. Наконец, одна из них бросилась на Иррегуляра; инстинктивно он прикрылся рукой, в которую тут же впились острые зубы; вскрикнув, Кавониус вонзил свой нож в тело зверя по самую рукоять. Раздался громкий, на удивление похожий на человеческий, вопль; из раны хлынула тёмная кровь. В то же мгновение вторая мутакрыса прыгнула на Кавониуса; пошатнувшись, он отступил, но не удержался на ногах и упал навзничь, громогласно ругаясь. Тварь терзала его, явно целясь в горло, а Жук бил её обрезком трубы, пытаясь отогнать. Животное взвизгнуло от боли; тут же, словно отвечая на призыв о помощи, остальные мутакрысы бросились на Жука. Скрытый под их массой, он только беспомощно стонал. Диммор, остолбенев, наблюдал за всем, понимая, что ещё чуть-чуть – и очередь дойдёт до него. Внезапно из бокового прохода выскочил великан, вооружённый клинком-моледиссемблером. Каждый удар молекулярного диссемблера рассекал одну из мутакрыс надвое. Это было страшное оружие – оно генерировало поле, ослабляющее внутримолекулярные связи, что позволяло преодолевать любые преграды – моледиссемблер рассекал стальной рельс, как лист картона. Не прошло и минуты, как он управился со всеми крысами. Диммор, которого забрызгало кровью, молча стоял, не в силах шелохнуться, в то время как Жук и Кавониус, порядком потрёпанные, приветствовали их спасителя.

– Пополам! Пополам!.

Он вполне заслуживал своего прозвища: высоченный, значительно больше двух с половиной метров, Пополам по странному стечению обстоятельств – либо по капризу генетиков, а может, и против их воли – являлся наполовину негром, наполовину – белым. Не мулатом, а именно – «пополамом»: правая половина его лица была тёмно-коричневого цвета, в то время как левая сторона – белой, кавказского типа. Было заметно, что Кавониус и Жук подчиняются ему, исполин явно пользовался авторитетом.

Обернувшись к Кавониусу, Пополам спросил:

– Это он? – Диммор догадался, что речь идёт о нём и представился.

– А кличка у тебя есть, однорукий?

– Да, в Школе меня называли Метром.

– Ну, роста ты действительно небольшого… – Лезвие моледиссемблера приблизилось к его лицу, позволив Диммору ощутить дыхание смерти.

Пополам хмыкнул.

– Ну, ладно, тогда как бы пополам… Будешь Дим —Полуметр. – Диммор, вернее, уже Дим, услышал смех Кавониуса и Жука. Видимо, такое поведение их лидера никого не смущало и считалось нормальным. Спорить в таких обстоятельствах было по меньшей степени неразумно и Дим согласно кивнул.

5

Сделав несколько поворотов, они прошли к проржавевшей, но довольно массивной чугунной двери с заслонкой вместо глазка или камеры наблюдения. Кавониус постучал условным стуком; послышался скрип давно не смазанных рычагов и шестерней – и заслонка приоткрылась, в окошке, закрытом к тому же бронестеклом, мелькнуло небритое лицо. Страж явно узнал спутников Дима, так как скрип, переросший в грохот, повторился – и дверь, весившая, наверное, не менее тонны, распахнулась. Пройдя внутрь, Дим, пока взрослые обменивались приветствиями и новостями, первым делом рассмотрел устройство двери. Будучи в Школе, он неоднократно ломал игрушки, пытаясь узнать, как сделаны приводящие их в действие приборы; сперва Воспитатели воспринимали это как проявление крайней отсталости, а потом, когда результаты его тестов оказались неожиданно высокими – как свидетельство явной одарённости. Впрочем, тогда он так ничего и не понял в полупроводниках и микросхемах, которые счёл глупыми; сейчас же Диму было заметно, что дверь является по-настоящему сложным механизмом, который представляет собой целую систему поршней, зубчатых передач и шарниров.

– Отойди, – небритый страж подвинул Дима плечом. Взявшись обеими руками за отполированную до блеска бесчисленными прикосновениями ручку большого колеса, закреплённого в специальном станке, он начал её вращать – шкивы передали усилие на вал с зубчатой передачей, в результате чего вся конструкция пришла в движение, и дверь медленно закрылась. Страж снова оттолкнул Дима, на этот раз – уже вовсе бесцеремонно, и взялся за такое же, но меньшего размера, колесо, пристроенное к самой двери. Щёлкнули засовы, вращение замедлилось – колесо пошло туже.

– Хорош, Велько, а то ещё прокладки передавишь или, не ровен час, что-то сломаешь. – Кавониус положил руку на плечо стражу. Тот нетерпеливо стряхнул её, но всё-таки отошёл в сторону.

– И прокладки давно пора сменить, и смазать всё хорошенько, – бросил Велько с раздражением, вытирая пот со лба.

– Да это всю машину перебирать! Кто этим заниматься будет…

– Действительно, Жук, это плохое занятие – шариться по помойкам и купаться в нечистотах гораздо интереснее!

– Дверь есть – и есть, – вступился за приятеля Кавониус. – А теперь смотри, что мы добыли!

Дим ощутил гордость от того, что он в центре внимания – как-никак, лучший выпускник Школы. Даже боль в ампутированной руке на мгновение утихла.