Иржина

Рихард тоже опешил. Заложил руки за спину и несколько раз перекатился с пяток на мыски, пристально рассматривая меня. А я скромно потупила взор и поводила перед собой мыском туфельки.

– Кузина, – ласково позвал меня демон, – мне кажется или ты не утратила эмоций? Почему у меня ощущение, что надо мной издеваются?

– Даже и не думала, дорогой кузен! – воскликнула я. – Напротив, я очень рада знакомству с родственником. Знаешь, Рихард, всегда мечтала о брате, а лучше – о двух. И один у меня появился год назад.

– Он сейчас совсем еще крошка?

– Нет. Ему двадцать пять лет.

– Это как?

– Он мой названый брат. Двоюродный племянник императора Дагорна.

– Дагорна из клана Тенеходящих? – уточнил рыжик.

– Да-да! Ты знаком с Грегорианом?

– Нет. А вот с его дядей имел честь видеться однажды.

– Оу! – растерянно протянула я. Император мне об этом не рассказывал. Интере-э-эсно…

– Погоди-ка! – Рихард нахмурился. – Если Грегориан – двоюродный племянник Дагорна и твой названый брат, то сам Дагорн – тоже твой родственник?

– Нет! – уверенно ответила и покачала головой. Рихард заметно расслабился, а я закончила фразу: – Он – мой жених!

Рихард завис осмысливая.

Демон молчал, я тоже. Руби, поняв, что нападать на меня не пытаются, села и, наклонив голову набок, свесила язык.

И вот этот совсем по-собачьи вывешенный язык добил рыжего.

– Гончую где взяла? – вопросил он меня.

– Нашла.

– Где?

– У князя лиграссов во дворце.

– И что она там делала? – Рыжие брови снова взлетели вверх.

– Скучала, голодала и вообще была очень несчастной, – ответила я и ласково посмотрела на Руби.

– А метку принадлежности каким образом умудрилась поставить?

– Меня в Обители Знаний Дух Хранитель научил.

– Так! – принял какое-то решение демон. – Похоже, ситуация вышла из-под контроля. Все идет совсем не так, как должно было бы. Поэтому…

– А как должно было идти? – влезло мое любопытство. Ну не смогла я промолчать. Не смогла!

– Вообще-то я должен был стать твоим первым мужчиной и отцом твоей дочери, – обронил кузен и взъерошил вихры. – Именно для этого меня спешно вызвали. Точнее, не конкретно меня, а вообще. Но я был свободен и решил, что… Не важно.

– Не-э-эт. Ничего не вышло бы, – покачала я головой, отвечая на первую часть его фразы, и пояснила в ответ на вопросительный взгляд: – Первый мужчина у меня уже был. Мой жених. И отцом моих детей, дочери ли, сына ли, тоже будет он.

– Умрешь тогда скоро, – равнодушно сказал демон, развернулся и вернулся к алтарю. Подумал пару секунд и уселся на него.

– Чего это?! – возмутилась я.

– Первый ребенок у княгинь Тьмы должен быть от демона, и никак иначе.

– Дагорн не согласится, – озвучила я очевидное.

– Это его проблемы.

– Вообще-то – это мои проблемы! А умирать обязательно?

– Нет, не обязательно. Но просто так ты родить ребенка от этого своего Дагорна не сможешь. Ригарда же с твоим решением не согласится. Нравится тебе или нет, но пока именно она официальная хранительница половины артефакта. Соответственно, без ее согласия ты не получишь к нему доступа. А без него…

– Мгм, – промычала я и села на пол.

– Мугу, – кивнул Рихард.

Мы помолчали. Ситуация с деторождением и артефактом складывалась непонятная и запутанная. Я-то думала, что бабуля, чтоб ей икалось, приложила свою руку к смерти мамы путем применения Тьмы. А сейчас после слов Рихарда становилось понятно, что все не так однозначно. То есть Ригарда однозначно виновата, но пока не совсем ясно, в чем конкретно.

Пауза тянулась и тянулась. Демон хмурился, я… тоже хмурилась.

– Слушай, Рыжик, а давай… – первой не выдержала я.

– Как ты меня назвала?! – изумленно воскликнул гость.

– Рыжик. А что? Ты в зеркало смотрелся?

– Ну ты и наглая, Малявка!

– Да ладно тебе! Ты же мой брат. Хоть и четвероюродный, но брат. Так что я по-родственному.

– Гм…

– Так вот, Рыжик. Предлагаю познакомиться получше. Ты мне расскажешь про моих родственников-демонов, про себя и про всю эту туманную историю с воспроизведением потомства у Горгулий. А я тебе про себя, про папу и про свои приключения. Идет?

– Малявка, да ты сверхнаглая! – выдохнул он, но в его интонациях определенно слышались не осуждение или гнев, а восхищение.

– Ну… есть немного, – признала я. – А что делать? Жизнь такая! Была бы скромной милой овечкой – сожрали бы. При дворе – тот еще серпентарий. Так что, братишка?

– А давай! – неожиданно весело рассмеялся свалившийся невесть откуда кузен. – Ты мне определенно нравишься. Наглая, смелая, упертая. Надоели дрожащие от страха медузы и квелые холодные рыбины, у которых не осталось эмоций. Никакой радости от общения. Топай сюда, Малявка! – Он приглашающе похлопал по алтарю рядом с собой. – А то на холодном камне застудишь себе все, а тут я подогрею.

Я вскочила, но прежде чем перешагнуть рубиновую линию пентаграммы, потребовала:

– Рихард, только поклянись, что не причинишь мне никакого вреда, не попытаешься использовать и не станешь ни к чему принуждать. Мы с тобой – родня, и пусть все так и остается.