Исагогика. Ветхий Завет

Кроме того, Давид решил сделать Иерусалим религиозным центром Израиля. Для этого он велел перенести туда Ковчег Завета и сам — в священной пляске — возглавил торжественную процессию. Отныне Слава Ягве, сопровождавшая народ Божий в пустыне, будет пребывать в граде Давидовом.

Библия учит, что эта таинственная Слава являет себя во всем мироздании. Но есть и избранные места Теофаний, где Бог пребывает особым образом, открывая Себя людям. Такими местами были горы Синай и Феман, города Сихем и Силом. Водворение Ковчега в граде Давидовом означало, что его столица приобрела теперь значение святого города.

Позднее, по велению пророка Гада, Давид соорудил жертвенник на участке, принадлежавшем иевусею Орне. Орна хотел отдать его царю в дар, но Давид предпочел купить землю у Орны, чтобы и это приобретение рассматривалось как жертва Богу.

С тех пор как был разрушен храм в Силоме, Ковчег находился в частных домах или в шатре. Давид задумал воздвигнуть для него новый Храм, «Дом Божий». Пророк Нафан, духовный наставник царя, сначала одобрил этот замысел, но потом получил откровение, что Давид, проливший слишком много крови в войнах, недостоин быть строителем Храма (1 Пар 22,8-9) и честь эта уготована его сыну.

Ковчег на Сионе знаменовал, казалось, осуществление обетования. Он окружил град Давида ореолом святости. Но еще в Ветхом Завете родилось предчувствие, что царство Давида — не предел домостроительства Божия. Образ святого града постепенно отделялся от своего исторического прототипа. В Книге Исайи это уже — «новый Иерусалим», воздвигнутый не Давидом, а Самим Сущим. Трагическая судьба израильской столицы укрепляла веру именно в этот грядущий Град Господень. Последняя книга Библии учит о мистическом Иерусалиме, «сходящем с неба», который есть «скиния Бога с человеками», где «Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Откр 21,2-3).

Уже современнику Давида пророку Нафану было открыто, что истинное владычество Господа нельзя отождествлять с державой сына Иессеева. Давид лишь полагает основание роду, из которого выйдет Мессия Ягве. Он избран для этой роли потому, что внимал гласу Божию и уповал на Сущего. Завет с домом Давидовым был возвещен через пророка Нафана:

Будет непоколебим дом твой,
и царство твое на век пред лицем Моим,
и престол твой устоит вовеки.

7,16

Но должны будут пройти столетия, прежде чем люди поймут, что это царство не уподобится земным империям и что «Сын Давидов» придет не как воин и монарх. Природу Его духовного владычества постигнут — и то лишь отчасти — великие пророки. Им откроется, что святая Отрасль корня Давидова возрастет только тогда, когда будет срублено древо династии (Ис 11,1-9). Ветхозаветная Церковь пройдет долгий путь, отделяющий Давида от Избранницы, Которая услышит слова Благовестника: «И вот зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя Иисус; Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк 1,31-33).

6. Грех Давида и его последствия (2 Цар 11-23). Мессианская вера Ветхого Завета формировалась при сопоставлении реальной истории и идеала Помазанника. Через помазанника-царя, по словам С. Трубецкого, «осуществляется на земле Божия правда и сила, — сила и слава Израиля; он праведен, благочестив и могуществен по своему сану и званию. И чем более выказывается несоответствие отдельных царей этому помазанию… тем более идеальное значение получает образ «истинного» Мессии, освободителя народа, царя правды и мира, которого ожидают все плененные и угнетенные, все плачущие и обиженные, вдовы и сироты, притесняемые сильными, верные, томящиеся под игом язычников» (Учение о Логосе, с.203).

Это несоответствие реальных царей с идеалом видно уже в истории Давида. Чем выше его призвание, тем больше ответственность.

Поступок Давида, который отнял жену у своего военачальника, отправив его на верную смерть, прошел бы незамеченным для любого летописца Востока. Такие вещи считались нормой. Но библейский взгляд совершенно иной: о грехе Давида повествуется куда подробнее, чем о его победах. Нравственное падение помазанника есть измена заветам Божиим. Он обязан помнить, что истинная власть принадлежит Сущему, Который сурово судит за грех.

И Давид сознает это. Он смиренно выслушивает обличение пророка Нафана, а смерть сына и все дальнейшие бедствия принимает как заслуженную кару.