Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

Нужны не внешние, а внутренние датчики (хотя хотелось бы, чтобы внешние тоже были). Если вы понимаете, чем одно отличается от другого, вас не «возьмут на хапок», не захватят врасплох, как в конце 80-х годов. Но и в пугливого стагнационщика, лепечущего «хочу Брежнева, чтобы не было Горбачева!», тоже не превратят.

Политическая теория развития — это выявление ряда смыслов, которые содержит в себе сама идея развития. Зачем нужно обсуждение развития?

Первая и основная цель — теоретически проработать возможность движения в векторе «ускорение — прорыв».

Вторая цель — не дать нашим противникам в руки тех карт, которые им так нужны. Не дать им низвести группу оппонентов перестройки к группе ретроградов, враждебных переменам. Если мы правильно задаем альтернативу между линией на ускорение и прорыв — и линией на перестройку, то мы сумеем избежать этого капкана. А противникам нашим, повторяю, очень хочется, чтобы мы в него угодили.

Третья цель — добить перестройку. Добить ее до конца. Это актуальная политическая задача. И, чтобы ее решить, нужен соответствующий новый понятийный аппарат. Существующего аппарата категорически недостаточно.

Четвертая цель — в защите подлинных ценностей развития и Восхождения человечества. Только отделив ускорение и прорыв от перестройки, как зерна от плевел, мы можем спасти подлинность развития. А значит, и свою Родину.

Только так мы спасем идеалы прогресса и гуманизма. А может быть, и идеалы свободы и демократии (хотелось бы, чтобы и их). Но, в любом случае, это спасение возможно лишь при абсолютном размежевании с духом перестройки как «духом мертвым». Если же мы и «дух живой», и все эти нуждающиеся в спасении ценности будем ассоциировать с перестройкой, то есть «духом мертвым», то ценности погибнут, а мы окажемся в клоаке абсолютной реакции. Может быть, кому-то именно это и нужно?

Согласитесь, что четыре вводимых мною цели не чужды идее развития, но одновременно являются целями политическими. И в этом смысле можно говорить о политической теории. Но политическая теория только тогда имеет право на существование, когда сопрягается хоть с какой-то практикой.

Есть ли эта практика? Иначе говоря — запахло ли перестройкой как очередной социальной скверной?

Если я просто скажу, что запахло, то я инквизитор. Это отвратительная роль, которая мне претит более, чем любая другая. Есть люди, которые к ней тянутся и даже пишут по этому поводу модные сочинения. Но я знаю, что развязывание охоты на ведьм — вернейший путь к разрушению своей страны и своего общества. Дух охоты на ведьм вообще омерзителен. Но он ведь еще имеет свойство превращаться в корыстный промысел. У вас сосед по коммуналке слишком долго в туалете сидит и вам мешает… Почему не назвать его врагом народа, если вы можете? Почему он враг народа? «А у меня нюх такой — я чую…»

Короче, нужны не отсылки к интуиции (чую… не чую…), а доказательства. И нужны они не для того, чтобы кого-то прищучить или даже осудить. Они каждому нужны для себя. Если вы понимаете, что к чему, то в вас этот «дух смерти» не разбудят. Вы себя спасете и другим поможете.

Займитесь не ущучиванием других, а самими собой. Не дайте взять себя тепленькими этому самому новому Танатосу, научитесь ставить соответствующие защиты, — и не будет никакой «перестройки–2». Ухмылки будут и пожимания плечами, а не очередной самоубийственный покаянный массовый вой.

Кому-то не нравятся смыслократы. Но что плохого в смыслократии? Какая-то «кратия» всегда будет… или что — нужна плутократия? А может, танатократия?

Сталин был неизмеримо кровожаднее Горбачева или Ельцина. Но он не мог дать товарищу по партии задание и потом наказать товарища за то, что тот его прямое указание выполнил. Потому что Сталину нужно было, чтобы система работала. А в этом случае она работать перестает немедленно. Горбачеву же, как минимум, не нужно было, чтобы система работала. А как максимум, ему нужно было, чтобы она не работала.

Нередко говорят, что Горбачев, как и любой другой властитель, вел «макиавеллиевскую» политику. При чем тут Макиавелли? Макиавелли не рекомендовал государю покупать политическое выживание (власть как форму) ценой уничтожения власти как содержания. Макиавелли рекомендовал государю презирать людей, а не государство, которое он возглавляет…

Да, в связи с известным скандалом по поводу корпорации «АНТ» Николай Иванович Рыжков плакал. А почему он плакал? Он был слабым человеком? Директор «Уралмаша» не может быть слабым человеком.

Просто Рыжков увидел, как Горбачев сделал то, после чего их, как ему казалось, общая собственность — система — уже не будет работать. И еще Рыжков услышал хохот товарищей по системе. Почему-то по-идиотски радовавшихся тому, что система работать уже не будет. В этом была скверна. Она дохнула на Рыжкова. И он заплакал.