Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 2

Я обещал расширить список элитных изменников, который предложили Аверьянов и Мультатули, говоря о крахе монархии. Я обещал, далее, осмыслить этот расширенный список. Я обещал, наконец, дать политическое определение тем, кто подменяет реальный список урезанным. Что ж, попытаюсь выполнить сразу все свои обещания.

Из дневника посла Франции в России Мориса Палеолога. Запись от 14 марта 1917 года (все даты у Палеолога даны по новому стилю, отречение императора Николая произошло 15 марта по новому стилю): «Великий князь Кирилл Владимирович объявил себя за Думу. Он сделал больше. Забыв присягу в верности и звание флигель-адъютанта, которое он получил от императора, он пошел сегодня в 4 часа преклониться пред властью народа. Видели, как он в своей форме капитана 1-го ранга отвел в Таврический дворец гвардейские экипажи, коих шефом он состоит, и представил их в распоряжение мятежной власти», (Палеолог М. Царская Россия накануне революции, Москва, 1996, стр. 213).

Отчего-то в списке изменников, предложенном Аверьяновым и Мультатули, места главному изменнику не нашлось. Не потому ли, что он по совместительству является «царем в изгнании», прадедом нынешнего претендента на российский престол? Ведь игра в том, чтобы посадить нам на шею правнука обер-изменника, не так ли? Но для этого надо скрыть, что прадед не просто изменник, а обер-изменник. А также гипер-, мега-изменник и так далее. А как скроешь-то?

Дворцовый комендант В.Н.Воейков в своей книге воспоминаний цитирует слова Кирилла: «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл». (Воейков В. С Царем и без Царя, Гельсингфорс, 1936, стр. 251).

Не называя Кирилла Владимировича, Аверьянов и Мультатули, называют Керенского, Гучкова, Милюкова, Львова, Родзянко! Повторяю для совсем непонятливых: Гучков, Милюков, Львов, Родзянко могли изменить царю не в большей степени, чем Зюганов, Жириновский и, скажем так, Лимонов — Путину. Керенский сопоставим в подобном ряду разве что с Каспаровым. А вот изменившего Кирилла Владимировича в списке Аверьянова и Мультатули нет как нет! Об измене негодовать можем, а списочек-то расширить слабо. Надо сквозь зубы несколько имен назвать — и скорее к покаянию страны переходить, к покаянию народа, рязанского мужика (он, видите ли, предал!).

На самом деле — и прежде всего — предал Великий князь, командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества! У него в руках были войска. Он находился рядом. Он мог пасть в схватке, отстаивая государя. Мог попытаться спасти государя (и члена своей семьи), вырвав его из рук тех, кто, арестовав монарха, повел его путем гибели. Он что сделал?

Вот свидетельство генерала П.А.Половцева, будущего главкома войск Петроградского военного округа в период премьерства Керенского: «Появление Великого князя под красным флагом было понято как отказ императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с Великим князем Кириллом Владимировичем, начавшееся словами: «Мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все». И кончавшееся заявлением, что Великий князь доволен быть свободным гражданином и что над его дворцом развевается красный флаг». (Половцев П. Дни затмения, Париж, БГ, 1923, стр. 17–18).

Но, может быть, Половцев клевещет?