Исав насытившийся. Записки циничного гурмана

Величайшее разочарование ожидало нас в ресторане «Кунстхалле-Креме». Имя разочарованию – Петер Кубелка. А ведь в каталоге «Кунстхалле» я уже прочитал: «В общей концепции «Кунстхалле-Кремс» ресторан мыслился как предмет искусства, органично вписывающийся в общее целое». Ну почему я не внял предупреждению? «Созданный по замыслу и под руководством Петера Кубелки, знаменитого и значительнейшего австрийского режиссера-авангардиста, профессора кулинарии франкфуртской Школы искусств, ресторан «Кунстхалле» покажет гостям истинное искусство австрийской кухни».

Под этой угрозой красовался «авангардистский» рисунок: пара вложенных друг в друга прямоугольников (отделяющие собственно рисунок от прочего пространства) и пара концентрических кругов (символизирующих тарелку, полную супа). Подпись под стрелкой, указующей на прямоугольники, гласила: «Границы картины». Подпись под другой стрелкой, утыкающейся в круг, извещала: «Границы супа».

И, не давая читательскому раздражению перейти границы приличия, под этим всем помещались завлекающие «Идеалы и цели: простая австрийская кухня, все изготовлено вручную, продукты – самые традиционные, простонародные, экологически чистые, приготовленные традиционным способом». Конечно, против этого возразить нечего, и именно такого хотелось бы, – но, пожалуй, найти подобное уже много лет трудно даже в наиглушайшем нашем захолустье (окрестностях Брегенца, к примеру).

Интересно, что за списком «у нас всегда есть» следует список «у нас никогда нет»: «У нас не бывает музыкального фона, украшений из гарнира, свечей, обезжиренного мяса с хреном, маргарина, малинового и бальзамического уксусов, риса-басмати, муссов, цветов, красных скатертей и рекламных стишков в меню».

Ну, тут как не согласиться? Хотя против цветов на столе я ничего не имею и не понимаю, за что их так не любить. И цены почти все там были меньше 100 шиллингов. Копченое мясо с пюре (вписанное в меню от руки) и вареная баранина с фасолью стоили всего по 95 шиллингов, овощное рагу с фасолью и свиное жаркое – 65 и только форель «Мельничиха» – 150.

Мы пришли туда большой компанией, и потому, конечно, можно извинить то, что, когда первые уже наелись, последним еще только приносили еду. Но вот сугубый промах господин профессор Кубелка совершил, показавшись гостям собственной благородной персоной. Он подошел к соседнему столику, и мы немедленно воспользовались возможностью замахать руками и возопить: «Герр профессор!!» Кубелка, польщенный популярностью, приблизился к нам – чтобы немедля стать жертвой нашей немилосердной придирчивости. Салат был до несъедобности кислым, – туда попросту забыли добавить масло. А я продемонстрировал на краях своей тарелки с гуляшом клочки (даже, пожалуй, полновесные клочья) пригоревшего и спекшегося с подливой мяса. Прочие компаньоны тоже не отставали (справедливости ради замечу, что и баранина с фасолью, и форель были безупречны, – но их довольно трудно испортить, не прикладывая сознательных к тому усилий). Салат Кубелка согласился заменить, а посмотрев на гуляш, сокрушенно покачал головой: да, дескать, случается. На вкус гуляш был в общем-то вполне сносным. Но согласитесь, если кто-то заявляет претензии на артистический гедонизм, он тем самым дает право требовать безупречности.

Название выставки «Вина и воды» в «Кунстхалле» сулило гастропримечательности. Оказалось, выставку с таким же успехом можно было бы назвать «Капусты и репы» – в силу одинаковой общности выставленного и с тем, и с другим. Некая связь с водой усматривалась только в пейзажах, изображающих пляжи, – но сами водоемы в поле авторского зрения почему-то не попали. Я обнаружил и картину с изображением крохотной виноградной кисти, – этим связь с виноделием и исчерпалась.

Более адекватное (слово «лучшее» рука не поднимается написать) соответствие теме нашел я в «Вольфганге», где мы дегустировали десятилетние австрийские рислинги. «Цверитхальтер» от Жамека был неплох, «Фреаль» от Йозефа Лангмайера оказался испорченным, «Дурштейнерский Келлерберг» от Франца X. Пихлера – закисшим, «Камыш Клёхберга» от Херфрида Дирнбека (Мюрека) отдавал нефтью. А напоследок мы плевались «Лойбнером Штейнерталем» 92 года от того же Франца Пихлера, почему-то на этот раз «X» на этикетку не поместившего. Зря.

Вечером купил в колбасном киоске «вальдфиртлер», копченую колбаску, которая повсюду продается очищенной от шкурки, – но мне свою почему-то пришлось облупить самому. Про «буренвюрст» же и думать не хотелось.[114] А ведь некоторые считают, будто визит в Вену без нее – все равно что молитва без «аминь».

После шести дней подобных приключений я, возвращаясь домой, решил разнообразить меню (все шесть дней по утрам в «Люгнер-отеле» меня кормили жареными сосисками, ветчиной с салом и яичницей, а вечерами я уже раз двадцать кряду питаюсь той же яичницей с ветчиной) и заказал «спагетти болоньезе». Это была последняя гастроневезуха моего путешествия.