Исчадие ада

— Еще нет, Мак. Но, возможно, это случится завтра. Я пришел просить тебя об одной услуге, хотя нет, даже о двух. Причем живенько и, разумеется, неофициально.

— О чем, например?

— О кое-каких хитроумных приспособлениях. Например, авторучке, которая стреляет водой. Знаешь такие?

— Это ты получишь.

— Прекрасно. Вторая просьба посложнее. Мне требуется намагниченный тридцать восьмой, Мак, который липнет снизу к щитку автомашины, заряженный, естественно.

— Ни то, ни другое не является проблемой, — ответил Мак, мрачно улыбаясь, — за исключением того, что ты не хочешь расписываться за оружие?

— Да, не хочу.

— У тебя, конечно, есть на то свои причины, надо думать… — Он пожал плечами. — В таком случае я сам распишусь за пистолет, и, будем надеяться, никто не прочтет мою подпись и не станет ломать себе голову, какого черта я вздумал по ночам таскать к себе домой оружие.

— Мак, ты замечательный парень, и нельзя ли мне все это получить незамедлительно, потому что я безнадежно вышел из графика, а мне еще надо позвонить шерифу, что я иду по горячему следу в Вэлли.

— Эл Уилер, — сказал он печально, — какой бы из тебя получился первоклассный фокусник!

Глава 11

Я скосил глаза на профиль Чарити, который вполне — заслуживал того, но в данный момент меня интересовала только ее реакция.

— Мне кажется, я сошла с ума, — мрачно заявила она. — Подумать только, как я разрешила тебе втянуть меня в эту авантюру! Позвонить моему зануде братцу, как будто я блудная дочь, которая возвращается под родительский кров! Спрятать тебя и еще каких-то двух типов, которых мы подберем по дороге в Вэлли, так, чтобы мы все могли одновременно проникнуть в дом!

И все это я делаю на основании всего какой-то пары оргий!

Я глянул на часы: они показывали немногим больше половины восьмого.

— Сверни с дороги в сторону чуть дальше, беби. У нас еще много времени. Давай потолкуем.

— Знаешь, впервые слышу столь оригинальный предлог для того, чтобы свернуть в сторону в таком пустынном месте!

«Континенталь» что-то проворчал, поднимая колесами траву на обочине, Чарити выключила мотор.

— Ладно.

Ее пальцы по-прежнему крепко держались за руль.

— Я слушаю.

— Теперь, когда мне известна большая часть истории, беби, — начал я, — могу догадаться о недостающих деталях. После того как отец выставил братца Барни из дома, тот где-то повстречался с Тино Мартинелли. Когда и где именно — не суть важно. Важно то, что они объединились и однажды ночью возвратились в Вэлли.

Чарити закрыла глаза.

— Неужели мне необходимо пережить все это сызнова?

— В течение пяти лет ты не могла от этого освободиться, — почти нежно напомнил я ей. — Еще одно, может быть, последнее воспоминание, возможно, станет своего рода избавлением…

— Ладно, — вздохнула она. — Они явились в дом и — ну, давай это опустим… Но отец возвратился, когда они собирались уходить, и всадил в них весь заряд из своей двустволки. Тино был ранен в ногу, Барни в грудь, так что они оба сели на мель в Вэлли. Барнаби вообще не мог передвигаться, тем более что они оба понимали, что если полиция их схватит, с ними все будет кончено. Пришлось Барни идти на поклон к отцу, умолять его предоставить им убежище. Разумеется, Илай Самнер не мог отказать в этой просьбе ни собственному сыну, ни его приятелю. Тино не нужно было скрываться, он был представлен больным гостем, прикованным к постели, но Барни сразу бы узнали слуги, так что его нужно было скрывать… Прятать в погребе, — тусклым голосом пояснила Чарити. — В течение одной ночи во мне проснулась безумная страсть фотографировать и проявлять собственные снимки. Поэтому дверь в погреб была постоянно заперта на ключ, который я держала у себя на тот случай, чтобы кто-то случайно не засветил мои пленки, войдя в погреб в неподходящий момент.

— Вы понимали, что полиция разыскивает по всей округе двух негодяев, подозреваемых в тяжком преступлении, поэтому не осмеливались пригласить к Барни врача, не так ли?

— Это было ужасно! — прошептала она. — Папе удалось раздобыть где-то наркотики, чтобы избавлять брата от болей, но мы понимали, что он умирает. Однажды вечером отец совсем уж было решился послать за доктором, но Тино просто осатанел, узнав об этом.

— После смерти тело Барни было положено в семейный склеп, — подхватил я. — А Тино поправился.

— Он строил планы дальнейшей жизни в качестве члена семейства Самнер, — горько продолжала она. — Выдайте меня, говорил Тино, и я выдам вашего мертвого сына, незаконно похороненного на заднем дворе. Может быть, не точно этими словами, но именно это было сказано. Ведь от благодарности до шантажа всего один шаг.

Она повернула голову к боковому окошечку машины.