Исчадие ада

— Я находился в этом доме во время предполагаемого убийства, лейтенант. А также и бедняжка Эмили Карлью: она отсюда практически не выходила после смерти матери, случившейся за год до этого. Мне неизвестны подробности той ерунды, которую она наговорила, но даю слово, что того человека она не видела ни разу в жизни. Какую бы чушь Эмили Карлью ни сообщила на смертном одре, все это плод ее необузданной фантазии.

— Так вы хотите сказать, что в то время у вас в доме никто не гостил?

— Гость в доме? — У него на мгновение отвисла челюсть. — Нет, конечно. Здесь жила вся наша семья, ну и прислуга, разумеется. Мой отец, я сам, мой брат и сестра. Неужели Эмили заявила, что этот человек гостил у нас? — Он, недоверчиво глядя на меня, расхохотался. — Ну что же, надо отдать должное бедной старушке, у нее было богатое воображение!

— Тогда вашей жены здесь еще не было?

— Нет, мы женаты всего три года, — отрезал Криспин. — Как я уже вам сказал, в то время в доме находились только члены нашей семьи: отец, брат, сестра и я. Надеюсь, на этот раз я выразился предельно ясно, лейтенант?

Ну что же, обычное «везение» Уилера, горько подумал я. Надо же было мне заговорить именно с этим Криспином, поскольку никого другого не оказалось под рукой! Судя по тому, как он горел желанием мне помочь, мне сильно повезет, если на прощанье он махнет мне рукой. Но все же я решил не отступать.

— Ваш брат по-прежнему живет в доме? — спросил я.

— Барнаби? — Его глаза презрительно сощурились при этой мысли. — Великий Боже, нет!

— Ну что ж, прошу прощения за отнятое у вас время, мистер Самнер, и напомните мисс Самнер, чтобы она позвонила мне, когда возвратится из Бел-Эр.

Он нахмурился.

— Если это совершенно необходимо, лейтенант. Но я уже объяснил вам, что история, рассказанная бедняжкой Эмили, была ничем иным, как бредом. Вы не забыли?

— Я прекрасно помню все, что вы мне сообщили, мистер Самнер, — ответил я предельно любезно, — но тем не менее мисс Самнер необходимо встретиться со мной, как только она вернется.

— Мне не нравится ваше оскорбительное высокомерие, лейтенант! — Он повысил голос.

— По большей части, это никому не нравится, — посочувствовал я Криспину.

— Я пользуюсь определенным влиянием в Пайн-Сити, — продолжал он упрямо, — как в окружном, так и в городском управлении. Хорошенько запомните это, лейтенант.

— Я оставил свою записную книжку в машине, — парировал я, — но непременно запишу ваши слова, как только доберусь до нее.

Его лицо вновь побагровело от гнева.

— Можете не сомневаться, лейтенант, я постараюсь, чтобы вы хорошенько запомнили мои слова и без записной книжки.

— До свидания, мистер Самнер, — сказал я.

— До свидания, лейтенант. Уверен, что вы сами сумеете найти выход из дома.

— Если не сумею, то издам тихий, как у птицы, крик о помощи, чтобы не потревожить вас, — сказал я и вышел.

Однако найти выход через все эти узкие одинаковые холлы, черт побери, оказалось и в самом деле довольно сложно, но я в конечном итоге, справился с задачей и увидел миссис Криспин Самнер, которая поджидала меня.

— Крайне сожалею, лейтенант, что так глупо ошиблась! — сказала она, смущенно улыбнувшись. — Полагаю, мой муж сказал вам?..

— Что его сестра уже уехала? — Я кивнул. — Да, сказал.

— Она ведет очень независимый образ жизни…

— ..и не считает необходимым предупреждать вас, когда уезжает из дома? — подхватил я. — И это сообщил ваш супруг.

— О! — Ее улыбка растаяла. — Похоже, вы в дурном настроении, лейтенант? Надеюсь, не Криспин испортил его вам?

— Это не так-то легко сделать, — ответил я совершенно искренне. — Но, по всей вероятности, нет никакой радости быть феодальным бароном, если ты не имеешь возможности хотя бы изредка демонстрировать, кто ты такой.

— Извините, но я не поняла! — пробормотала она с сомнением в голосе.

— Ему принадлежит Вэлли, не так ли? — объяснил я. — А до него долиной владел его отец. Догадываюсь, ваш муж не привык выслушивать возражения, миссис Самнер?

— О, мне ясно, что вы имеете в виду! — Ее улыбка снова стала доверительной. — Думаю, вы правы, но, пожалуйста, не выдавайте меня.

— Остальные члены семейства все в том же роде? Ее серые глаза внезапно помрачнели.

— Чарити в свое время дали совершенно неподходящее имя. Она вовсе никакое не «милосердие», а самое настоящее исчадие ада, лейтенант. По сравнению с ней Криспин — кладезь добродетелей. Опять-таки никогда не ссылайтесь на мои слова. Хорошо?

— Мои губы запечатаны казенной печатью, — заверил я ее. — Ну а что вы можете сказать про Барнаби?

— Про него — ничего. Мы с ним ни разу не встречались.

— Вы женаты вот уже три года и даже не познакомились со своим ближайшим родственником?

— Он уехал из дома до того, как я появилась здесь. — Внезапно она фыркнула. — Здесь, в Вэлли, мы никогда не произносим имени Барнаби, лейтенант. Он выродок в добропорядочной семье.

— Что же такого он натворил? Уничтожил все апельсиновые рощи, предпочитая по утрам грейпфруты?

На этот раз она засмеялась по-настоящему искренне и открыто.