Исчадия разума

Она распахнула дверь и удалилась. Краем глаза я видел, как она вышагивает по улице, быстро и целеустремленно. Дункан выбрался из-за прилавка, прошаркал мне навстречу и осведомился:

— Чем могу служить?

— Меня зовут Хортон Смит. Я просил, чтобы…

— Постой, погоди минутку, — перебил он, всматриваясь пристальнее, — Когда на это имя начала поступать почта, я, разумеется, получал ее, но сказал себе, что здесь какая-то ошибка. Я думал, может статься…

— Никакой ошибки нет, — заверил я, протягивая ему руку. — Как поживаете, мистер Дункан?

Он схватил мою руку и вцепился в нее мертвой хваткой.

— Малыш Хортон Смит, — произнес он, — Ты обычно приходил сюда со своим папаней…

— А вы обычно давали мне пакетик леденцов.

Его глаза сверкнули из-под тяжелых бровей, и прежде чем отпустить мою руку, он потряс ее снова как мог сердечнее.

Все будет хорошо, сказал я себе. Старый Пайлот Ноб еще жив, и я здесь не посторонний. Я вернулся домой…

— И ты тот самый, — не то спросил, не то сообщил он, — кто выступает по радио, а иногда и по телевидению. — Я не стал этого отрицать, и он продолжал: — Пайлот Ноб гордится тобой. Сперва нам странновато было слушать нашего местного мальчугана по радио, сидеть с ним лицом к лицу, когда он на экране. Но понемножку мы привыкли и в большинстве стали твоими постоянными слушателями. И взяли за правило потом обсуждать твои передачи и повторять друг другу: Хортон, мол, сказал так или эдак, и твое мнение для нас стало авторитетным. Но, — внезапно спросил он, — а чего ты вернулся? То есть не пойми, что мы не рады тебе…

— Думаю пожить здесь какой-то срок, — ответил я. — Несколько месяцев, а может, и год.

— Что, отпуск?

— Нет, не отпуск. Хочу написать кое-что. А чтобы написать, надо куда-то скрыться. Куда-то, где найдется время писать и думать, перед тем как писать.

— Это будет книга?

— Да, надеюсь, что книга.

— Ну что ж, сдается мне, — он потер ладонью затылок и шею, — у тебя найдется много чего написать. Может, такое, чего не скажешь в эфире. Все эти заграницы, где ты побывал. Ты же где только не был!..

— Да, довелось кое-где побывать, — согласился я.

— А в России? Что ты думаешь о России?

— Мне понравились русские. Они показались мне во многом похожими на нас.

— Что, на американцев?

— На американцев, — подтвердил я.

— Иди сюда, к печке, — предложил он, — давай посидим, потолкуем. Сегодня я, правда, не разводил огня. По-моему, в нем сегодня нет нужды. Помню, будто это было вчера, как твой папаня усаживался на один из этих стульев и беседовал с нами. Хороший он был человек, твой папаня, только я всегда говорил, что негоже ему быть фермером, это не для него.

Мы уселись, и Дункан спросил:

— А он, твой папаня, живой еще?

— Живой. И он и мама, оба живые. Они в Калифорнии. Ушли на покой, живут в достатке.

— А у тебя есть где остановиться?

Я покачал головой.

— Ниже по реке открыт мотель, — сказал Дункан, — Построен всего год или два назад. Содержит его семья Стритеров, они в здешних краях новички. Дадут хорошую скидку, если задержишься у них дольше чем на пару дней. Я поговорю с ними.

— Право, не беспокойтесь…

— Но ты же не простой постоялец. Ты наш местный, решивший вновь пожить здесь. Они захотят познакомиться с тобой.

— А как там насчет рыбной ловли?

— Лучшее местечко на всей реке. У них есть лодки напрокат и даже каноэ, хотя никак не возьму в толк, кто и зачем станет рисковать головой, плавая тут на каноэ…

— Мечтал найти что-нибудь в этом духе, — признался я. — Боялся, что таких мест уже не осталось.

— По-прежнему помешан на рыбалке?

— Мне нравится рыбачить.

— Помню, когда ты был мальчишкой, то здорово ловил голавлей.

— Голавль — хитрая добыча.

— Тут до сих пор много старожилов, кого ты вспомнишь. И все захотят повидать тебя. Почему бы тебе не заглянуть сегодня в школу на вечер? Там наверняка будет много народу. Ты только что видел в лавке учительницу, ее зовут Кэти Адамс.

— У вас все та же школа с единственной классной комнатой?

— А ты как думал? На нас давили, чтобы мы объединились с другими общинами, но когда дошло до голосования, мы эту затею провалили. В одной комнате можно учить ребятишек ничуть не хуже, чем в новой школе со всеми выкрутасами, а обходится куда дешевле. Если кто из ребят захочет продолжать в средней школе, мы вносим плату за обучение, но, по правде, не многие соглашаются уехать. Все равно выходит дешевле, чем если объединяться с другими. Да и к чему тратиться на среднюю школу для таких недорослей, как сыночки Уильямсов…

— Извините, — сказал я, — войдя сюда в лавку, я невольно подслушал…

— Вот что, Хортон. Эта Кэти Адамс — прекрасная учительница, но больно мягкосердечная. Вечно заступается за младших Уильямсов, а я тебя заверяю, они просто банда головорезов. Ты, наверное, не знаешь Тома Уильямса — его занесло сюда, когда вы уже уехали. Сперва шатался по ближним фермам, подрабатывал чем придется, только толком-то он ничего не умел. Хотя, похоже, каким-то образом подкопил деньжат. Он был уже староват для женитьбы и все-таки спутался с дочкой Злыдня Картера. С одной из дочек Младшего Злыдня, Амелией. Ты помнишь Злыдня?