Исчадия разума

«Какая информация тебе нужна? Мои знания могут оказаться слишком скучными для удовлетворения твоих потребностей, но я охотно поделюсь теми крохами, что знаю.»

«Ты разумное дерево, — заявил Генри, — и тем самым подтверждаешь мнение, какого придерживался кое-кто из древних людей. Например, моя сестра, которую я, к несчастью, утратил, свято верила — а другие считали ее фантазеркой — в то, что деревья станут преемниками людей. Теперь, после нашей встречи с тобой, мне приходит на ум, что она была права. Она была весьма проницательным человеком.»

«А ты сам случайно не человек?» — спросило дерево.

«Частично человек. Человек дезинтегрированный или, в лучшем случае, не цельный. И это наводит меня на вопрос: не скажешь ли, что стало со скоплениями искр, застывших в небе? Некоторое время назад их было так много…»

«Смутно припоминаю, — отозвалось дерево. — Порывшись в памяти, могу восстановить их облик. Некогда в небе было много огней. Огни были звездами, о другие — тем, что ты называешь искрами. Звезды есть и сейчас, вскоре мы их увидим. Когда солнце спустится к горизонту на западе, они начнут появляться на востоке. А искры больше не видны, их не стало уже давно. Они уплыли. Уплывали они постепенно, их становилось меньше и меньше. Испытываю уверенность, что они не умерли, просто уплыли куда-то в другое место. Можешь ты мне объяснить, какими были настоящие люди? Такими же, как ты?»

«Совсем не такими, — ответил Генри. — Тебе надлежит понять, что я аномалия. Я начал превращаться в искру, да не получалось. Это долгая история. Если хватит времени, я расскажу.»

«Времени у нас сколько угодно», — заявило дерево.

«А солнце?»

«Прежде чем оно станет опасным по-настоящему, я иссохну и умру, от меня не останется и следа. Настанет день, когда солнце погубит планету которая, правда, и сегодня уже почти мертва. Но этот день придет еще не очень скоро.»

«Приятно слышать, — заметил Генри. — Ты спрашиваешь, какими были настоящие люди. Значит, сегодня на Земле нет людей?»

«Когда-то, давным-давно, здесь жили существа из металла. Считалось, что это не люди, а копии людей.»

«Роботы», — догадался Генри.

«Они не были известны под этим именем. И не могу поручиться, что они вообще существовали. Рассказывали всякое. К примеру, что металлические существа старались уничтожить деревья, вырубая их. Объяснения, почему они взялись за топоры, у меня нет. Достоверных свидетельств, что они действительно делали то, что им приписывается, тоже нет.»

«Роботы ныне тоже исчезли.»

«Даже металл не вечен, — ответило дерево. — Однако мы с тобой живы и разговариваем. Возможно, мы могли бы стать друзьями.»

«Если ты этого хочешь. У меня не было друга уже очень, очень давно.»

«Да будет так, — провозгласило дерево. — Устраивайся вблизи, и продолжим беседу. Ты упомянул, что некоторые люди верили в деревья как в своих преемников. Означало ли это, что деревьям уготовано занять на Земле место человека?»

«Именно так. Уже несчетные века назад люди предвидели, и с достаточным на то основанием, что человечество рано или поздно придет к последней черте, а освободившееся место займет кто-то другой.»

«Почему? Почему освободившееся место должен кто-то занять?»

«Не могу дать точного ответа. Твердого логического обоснования не было и нет, но все, вероятно, верили, что на планете должен быть какой-то господствующий вид. В такой роли до человека выступали динозавры, а еще раньше трилобиты.»

«Мне не приходилось слышать ни о тех, ни о других.»

«Ни те ни другие не добились успеха, — продолжил Генри. — Динозавры были огромными, и их было, вероятно, не так уж много. Трилобиты были крошечными, и их было тьма-тьмущая. Но главное в том, что и трилобиты, и динозавры вымерли».

«И человек занял место динозавров.»

«Не сразу. Не мгновенно. Это заняло определенное время.»

«А теперь моя очередь? Я, дерево, теперь господствующий вид?»

«Похоже, что да.»

«Странно, — объявило дерево, — но мне никогда не случалось думать о себе как о ком-то господствующем. Может быть, ныне вообще слишком поздно, и господство утратило свое значение. А что, в эпоху трилобитов, динозавров и людей это было не так?»

«Не могу судить о трилобитах, они были глупенькие, — ответил Генри. — Динозавры тоже умом не отличались, но ими руководил голод. Она пожирали все, что подвернется. А люди руководствовались уже не голодом, а жаждой — жаждой подчинить себе всю планету.»

«Мы не ведаем ни голода, ни жажды, — отозвалось дерево. — Необходимое нам пропитание мы добываем из почвы и из воздуха. Мы никому не мешаем, у нас нет врагов, и мы сами не враждуем ни с кем. Ты, должно быть, заблуждаешься: если господствующему виду нужны голод и жажда, мы никогда им не были и не могли быть.»

«Тем не менее ты думаешь, ты разговариваешь.»

«О да, этому мы научились в избытке. Когда нас было много, Земля то и дело содрогалась от взрывов нашей болтовни. Мы были самыми мудрыми на Земле, только не сумели использовать свою мудрость. У нас не нашлось способа ее использовать.»

«Быть может, ты поделишься со мной каплей этой мудрости?» — попросил Генри.