Исчадия техно

Стало чуть проще. Прицелившись, выстрелил, едва не заорав — отдача отозвалась во всем теле, а в раны будто огнем плеснуло. Слезы застилали глаза, и Влад не увидел, куда попал, но когда зрение вернулось, лучник больше не выглядывал.

— Ну как? — тихо поинтересовался Давид.

— Понятия не имею. Может, и попал. Но вряд ли. Скорее всего, напугал, и спрятался он.

— Ну и ладно. Не будет больше по Лиле стрелять… Что-то нам не везет с женщинами… Да?

— Есть такое… Давид, давай, пока ты в сознании, все же стрелы вытащим.

— Передумал?

— Да что тут думать — они при каждом движении мне пытку устраивают. Раны быстро затянутся, у меня всегда так. Свалюсь так свалюсь, что поделаешь.

— Да, у тебя всегда все хорошо с этим делом. Влад, а у меня, похоже, гангрена начинается. Тебе не кажется?

— Не знаю, я не доктор.

— Давай их на переговоры все же вызовем. Подманим ближе и хоть сдохнем как люди, а то ведь я сгнию, а тебя затравят дымом и стрелами. Да блин!.. — Давид истерично Хохотнул. — Может, это нам снится? Как так могло получиться, что мы в подобное угодили? Владик, у меня двое детей остались, там. Они мертвы давно, и могил не осталось, но не могу в это поверить, хоть убивай. Всего секунда прошла для нас, а там, снаружи, целая вечность. Да — вечность. Мы тут уже не люди, а звери, которых травят. Нас нет давно. Мы…

— Стрелы помоги вытащить, а не болтовней страдай, — оборвал его Влад. — И давай живее — у меня есть идея.

— Идея?

— Да. Пока ты не вырубился, я спущусь в пещеру и найду дыру, через которую они туда забираются. Сюрприз будет, когда оттуда нападу. А ты в это время будешь выход из грота держать.

— Влад, там темно. Как найдешь?

— Ты не поверишь, но у меня буквально только что проснулись новые способности.

— Надо было тебя лупить почаще…

— Возможно… Похоже, глаза у меня сейчас могут работать, как тепловизоры.

— А толку? В пещере одинаковая температура повсюду.

— Не факт. Нагрев от костра остался, да и есть шанс даже следы замечать, ведь они чуть теплее окружающей среды.

— Тебе не плохо? Это насколько они должны нагреваться, чтобы заметить…

— Ты только что сам кричал, что надо идти в последний и решительный бой, а сейчас сомневаться начал!

— Все! Молчу! Давай займемся твоими стрелами. Только многого от меня не жди — одна рука, и та левая. И не вздумай сознание терять, будто барышня кисейная, и валяться потом в отключке часами, а то хана всем твоим планам настанет.

* * *

Влад обманул или как минимум серьезно приврал. Краткое знакомство с новыми возможностями зрения подсказало, что обычному тепловизору до его глаз очень далеко. Он, похоже, мог теперь засекать все: от источников гамма квантов до антенн длинноволновых передатчиков. А может, и еще что-то сверху — трудно понять студенту-недоучке, да и времени нет разбираться в теории. Главное, что тьма пещерная ему теперь не такая уж и великая помеха.

Стены подземелья просматривались плохо — их будто подсвечивали тысячи крошечных зеленых фонариков. Мокрые сталактиты были еще более тусклыми, зато своды почти везде различались отлично. Видимо, горячий воздух от костра их нагрел, и теплота до сих пор не рассеялась.

Нашел и остатки самого костра — он издали выделялся неряшливым красноватым пятном. Рядом дышать было трудно от едкой гари, да и дымок щекотал легкие — что-то до сих пор продолжало тлеть.

Влад двигался осторожно — три-четыре шага, потом остановка на несколько секунд. Жадное вслушивание в зеленоватый сумрак, и опять чуть вперед. Пока что ничего не было слышно, но это лишь настораживало. Луддиты должны начать подготовку к новому штурму. Это значит, что в пещеру потащат вязанки дров, если не поменяли планы или тактику. Но пока тихо — никого не видно и не слышно.

Пугают? А может, подбираются к отключившемуся Давиду? Тот выглядит очень скверно. Да его легко десяток штурмующих возьмет, если полезут дружно. Всего одна бомба осталась, а пистолетом он плохо владеет, даже с неповрежденными руками.

Подобные мысли заставляли спешить, что грозило проблемами. Ему надо незаметно добраться до врагов и атаковать внезапно, после чего, если выживет, вернуться тем же путем. Здесь, в подземелье, ружье — серьезный аргумент. Идти врассыпную нельзя — только кучно, и картечью он легко остановит преследователей, при условии что их окажется не слишком много. Вот для того, чтобы толпа не нагрянула, и требуется соблюдать скрытность.

Зачем он так рискует? Сам уже не мог понять… Да и как иначе? Лили больше нет, Давид очень плох. Завтра он останется один. Ему тоже надо спать, и как прикажете это делать? Он и без того едва на ногах держится — отключится и не услышит даже боя барабанного под ухом.

И что он выиграет такой рискованной или скорее даже безумной вылазкой? Победит всех? Очень сомнительно… Тогда что?

Жест отчаяния это, вот что…

У него один разумный выход — бросить Давида и попытаться уйти в одиночку. Догонят? Ну что ж — прихватит нескольких с собой напоследок. А до этого попробует двигаться кручами, скалами, местами, где лошадям не пройти. Может, это задержит преследователей или вообще след потеряют.