Исчезающий город

Она представила огромное множество возможных вариантов развития событий – от дружеского восклицания «Чужачка!» и приветливой улыбки до обзаведения спутником вроде Сесила, который будет спать рядом с ней, беспокоиться о ней, держать ее за руку, варить обед, работать по дому, ездить вместе с ней в отпуск, растить собак или детей и принимать все грани ее жизни. Глядя на Карима, она ни на что не рассчитывала, просто теперь знала, что с людьми стоит встречаться. Все в кофейне были такими же, как и она, жителями города, – города, до понимания которого ей было еще очень далеко, но чьи странности и несуразности она уже начала принимать.

Не все верят в горы, но они все же существуют в пределах прямой видимости. Горы обрамляют пустыню, словно кайма на пустой большой тарелке. Посередине находятся разбросанные по равнине города с названиями вроде Красная Столовая Гора и Сосновый Утес, а прямо в центре располагается Найт-Вэйл, не верящий ни во что из этого.

Как говорится, видеть – не значит верить. Ощущать запах и касаться – тоже не значит верить. Но, как это ни странно, слышать – частенько означает верить.

Трудно поверить большей части этой истории – даже тем, кто сам был ее частью. В конце концов, поверить в черные вертолеты, кружащие над головой и фиксирующие все, что мы делаем, – довольно легко. Поверить в далекие мелькающие НЛО, которые используют наш мир как лабораторию или, что было бы более жуткой вероятностью, как игровую площадку – тоже просто. Но поверить в огромную многоножку, которой поклоняются как божеству, явившемуся из какого-то иного пустынного мира? Слишком много хотите.

Конечно, тем немногим, кто к ней причастен, легко поверить в эту историю. Они выросли с верой в нее, и потому она стала лишь проявлением того, чего они уже ожидали от мира.

То, что испытываешь, и то, во что веришь, не всегда совпадают. Как мог бы сказать вам ученый вроде Ниланджаны, корреляция не указывает на причинно-следственные связи. Она также могла бы сказать вам, что чувство близости с кем-то не есть любовь. И то всеобъемлющее, что ощущается в один момент, в следующее мгновение превращается в тусклое воспоминание об этом ощущении, которое легко вызвать, но тяжело воссоздать. И для того, чтобы она могла это сказать, ей вовсе не обязательно быть ученым.

Дэррил мог бы заявить, что опыт не соотносится с верой. Поскольку опыт есть всего лишь жизнь, в то время как вера есть счастье. В конечном итоге, что плохого в самых причудливых верованиях, если они дают человеку ощущение счастья, сопровождающее его от начала до самого конца? Если он умрет, ошибочно полагая, что мир был добр по отношению к нему, было ли бы для него лучше умереть, зная, что мир был к нему безразличен? В чем, спросил бы он, самый веский аргумент в пользу того, чтобы видеть мир таким, каков он есть, если можно видеть мир таким, каким он не является? А потом покрутил бы в воздухе поднятым кулаком.

И вот тут Ниланджана вздохнула бы, допила свою чашку или бокал и ушла.

Возьмите любого из жителей Найт-Вэйла и попытайтесь убедить его в существовании гор. Расскажите ему, что такое высота. Постарайтесь ему объяснить, что такое холодный воздух, пар изо рта при дыхании, покрасневшие щеки и носы. Расскажите ему истории о людях, которые по веским или дурацким причинам забирались высоко в горы. Расскажите истории о людях, всю жизнь проживших среди высочайших вершин, и о тех, кто преодолел огромные расстояния, чтобы погибнуть на вершине горы, которой прежде никогда не видел. Расскажите ему о горных перевалах, о преодолевающих их армиях, о завоеваниях и сменах цивилизаций. Приведите ему примеры из мировой истории, показывающие, как часто она меняла свой ход из-за вполне конкретных вершин и долин. Покажите ему гору. Укажите на нее и скажите: «Она стояла здесь до тебя, и она останется тут стоять после тебя, ты не нужен для ее существования, а когда ты умрешь, очертания ее уступов ничуточки не изменятся».

Будьте жестоки или милосердны. Откройте ему больше, чем нужно. Говорите ему все, что захотите.

Это не имеет значения. Все равно вам никто не поверит.