Исчезновение

Эта новая игра так увлекает Перека, что он становится признанным мастером липограмм. (Напомним, что липограммы – это тексты, в которых отсутствует одна или несколько букв; в свое время это прием использовали Пиндар и Лопе де Вега.)

В 1969 году Перек пишет липограмматический роман «La disparition» (наиболее очевидным переводом этого названия является «Исчезновение»). Это загадочная история об исчезновении человека, и в мире, из которого этот человек исчез, также исчезает буква «е» (заметим, самая распространенная во французском языке), но никто, за исключением читателя, не замечает кабалистических замен, похожести, искажений, вариантов и бесконечных трюков, которые порождает Вселенная, чтобы заполнить эту пустоту (пробел, пропуск!..). В этом перевернутом мире, где Anton'a Voyl'я (Антона Вуаля) безуспешно разыскивают его друзья, знаменитый монолог Шекспира начинался бы, наверное, так:

«Жить иль скончаться, вот каков вопрос…»

Роман этот представляет собой повествование исключительной специфичности, сложности и вместе с тем простоты. В нем на фоне глобальной судьбоносной пропажи двигаются, ведомые на тонких ниточках сюжета, персонажи, совершаются загадочные преступления, похищения, вершится месть… В нем гармонично переплелись и детективная интрига, составляющая магистральную линию романа, и несколько авантюрных ответвлений, саги, легенды, предания, пародия, стихотворство, черный юмор, интеллектуальные изыски, философские отступления и, наконец, откровенное надувательство. Но разве не говорил Раймон Кено: «Пишут для того, чтобы дурачить народ» (эти слова Ж.Перек цитирует в «Постскриптуме» к роману)?

Ну, так стоит ли все выше приподнимать занавес, обнажая ПУСТУЮ сцену?

Тому же, кто все еще не понял, о чем написан роман «Исчезновение», ответим – об ИСЧЕЗНОВЕНИИ и ПУСТОТЕ в их вселенском масштабе!

* * *

И уж совсем напоследок, только для тех, кто умеет начинать читать с НАЧАЛА. Внимание! Маленький подарок.

Не будем скрывать (ведь все равно с первых же страниц романа вы – увы! – обнаружите обман), что мы не посмели изымать из текста Мастера какую-либо букву, опасаясь, что это ИСЧЕЗНОВЕНИЕ станет непоправимым.

Но, согласитесь, ведь «Исчезновение» от этого не исчезло?…

А тем, кто хочет идти до конца, кто не боится трудностей и любит решать интеллектуальные задачки, мы предлагаем «выбросить» из романа любую гласную, которая им нравится (или, наоборот, не нравится).

Могло быполучиться, например, вот так:

«Три кардинала, раввин, адмирал-франкмасон, трио мЕлких политиканов, дЕйствующих забавы ради в интЕрЕсах одного англосаксонского трЕста, объявили насЕлЕнию по радио, а затЕм посрЕдством наглядной агитации, что нации угрожаЕт голодная смЕрть».

«Три кардинала, раввин, адмирал-франкмасон, три бросовых политикана, забавы ради, защищая одну англосаксонскую корпорацию, объявили простому люду по радио и потом с помощью наглядной агитации, что нации грозит голод».

Ну как? Нравится? Может быть, у вас получится лучше?

Что ж, вперед! Дерзайте!..

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Черное, падая, режет фламинго в полете,

В почву бегущий, скрежещущий звук золотит,

Крут его бег, как спрессованный воздух на взлете,

Кровь, ударяясь об угол, пульсируя, хлещет, кипит.

Если Ничто, шаг за шагом тяжелым, сверкая,

Твердо ресницу сжимает в свинцовой руке,

Голый сверчок обнаженно в глухом умирает,

Серого случая кляп слепо бредет вдалеке.

Думалось: альфа сигнал постоянный и точный,

Вечер обратное тихо шептал осторожно,

Кто-то, как путник, ступая на мостик непрочный,

Верил в твердыню в галопе своем бездорожном.

«Нет», что рождает перо под рукою горячей,

Скрыто завесой своей, о другом говорящей,

В этом сокрыто искусство, где черное с белым

Сходятся в песнях, и в битвах, и в мысли пределах.[1]

Жак Рубо

Предисловие Из которого станет понятно, что здесь начиналось Проклятье