Исчезновение

Чего только о Сабене не рассказывали! Говорили, что он держит возле себя восемнадцать спаги, искушенных мастеров боя с ятаганом, кинжалом и ружьем; отряд этот обходился ему безумно дорого, но он сопровождал его всегда и всюду, и всякий человек, приближавшийся к Сабену на расстояние, меньшее ярда, уничтожался без предупреждения. Говорили, что у него есть слуга, который пробовал каждое блюдо, подававшееся хозяину, так как тот боялся, что его могут отравить. Говорили, что в его доме находился неизвестный, его двойник, который спал в кровати Сабена, в то время как сам он почивал в подвале, где, рассказывали, искусный мастер построил для него огромный блокгауз с запутанной системой входов-выходов; к этому рассказу добавляли, что сразу же по окончании работы мастер был умерщвлен. В этом блокгаузе Сабен мог бы, если бы в том возникла необходимость, жить полгода, такие основательные были там припрятаны запасы еды и питья.

Такой сильный противник, обезопасивший себя, как казалось, по самому большому счету, заставил работать воображение своего братишки Максимена на полную катушку. Серия осуществленных им убийств не утолила голода истребителя братьев. Все это были, усмехался он, только закуски.[372] Уничтожив Сабена, он удовлетворил бы свои амбиции, что стало бы для него кульминационным пунктом магистрального знания, которым он обладал до сих пор, по собственному мнению, лишь на четверть.

Однако очень долгое время он не знал, удастся ли ему добиться поставленной цели. Не то чтобы ему не хватало вдохновения – фортификация Сабена казалась незыблемой, в ней не просматривалось ни одного уязвимого места.

Не просматривалось, пока однажды он совершенно случайно не разговорился с одним барышником, который поведал ему, что каждые три дня поставляет Сабену маленькую ослицу, ибо, доверился ему безнравственный торговец, лукаво подмигнув, Сабен мог получать удовольствие только таким способом.

– Ей-Богу, – усмехнулся Максимен, – вот и ахиллесова пята! Извлечем выгоду из этого знания, которое наверняка дорого стоит.

Продолжая расследование, он узнал от директора муниципального зоопарка Анкары, что одной ослицы Сабену никогда не хватало: в лучшем случае он получал от нее лишь начальное удовольствие, а затем в качестве, скажем так, основного блюда он нуждался в животном либо более крупном, либо более экзотическом.

Поэтому Сабен платил дирекции зоопарка, которая иногда одалживала ему на вечер или на ночь либо тяжеловесное животное, как то: какое-нибудь крупное жвачное, яка, орангутана, медведя, мамонта, либо животное из числа не самых распространенных: утку или удава, кашалота или муравьеда, кенгуру или казуара, тапира или енота, опоссума или аллигатора, альбатроса или каймана.

Однако, познав постепенно всех обитателей зоопарка, полного удовлетворения Сабен так и не получил, поскольку, говорил он, ему, будучи близким с таким множеством неслыханных партнеров, так и не удалось ни разу достичь того божественного удовольствия, которое он изведал на или, точнее, в ламантине[373] на озере Чад.

За неделю до этого в Анкаре появился балаганщик из Галифакса. Среди множества диковинных существ, которых он демонстрировал желающим (сиамские близнецы, лилипуты, альбиносы, бараны с телами зубра, кролики с копытами), был так называемый «Большой Дракон из Лоха»[374] по имени Рудольф. На самом же деле это был не дракон, не морской питон, а дюгонь, животное куда более кроткое, нежели баран, которое в случае надобности можно было без труда выдать за ламантина, поскольку оно, подобно последнему, имело внушительный вес, значительные габариты, безупречно гладкий мех, располагающий вид.

Понятно, что вскоре Сабен захотел взглянуть на Рудольфа. Но сделать это он не осмеливался. Тогда он попросил балаганщика уступить ему дюгоня в непродолжительную аренду. Тот отказался. Сабен удвоил, потом утроил названную сумму, а затем и вовсе предложил деньги сначала в четыре, а после и в пять раз большие. И получил наконец согласие. Договорились о том, что сдача в наем произойдет на следующий день.

Максимен, будучи все время настороже, узнал об этом. И тотчас же разработал план.

Соединив несколько детонирующих веществ, он изготовил мину; затем ему удалось, самым наглым образом, проникнуть в аквариум с дюгонем, где, воспользовавшись тем, что животное ненадолго уснуло, он ввел в него вышеупомянутую штуку.

Потом он ввел туда же запальное устройство с пироксилином, которое при более тесном контакте должно было вызвать воспламенение снаряда.

Убедившись, что ему удалось проделать все должным образом, Максимен ждал наступления вечера. Он провел все это время в кабачке, неподалеку от блокгауза Сабена, уверенный в том, что в ближайшее время у него будет замечательный повод для триумфальной осанны.

Он не ошибся: без двадцати пяти двенадцать на темной улице появился балаганщик, он вез на огромной телеге бак, в котором сладко дремал Рудольф.

Без восьми двенадцать горизонт осветила яркая вспышка, раздался оглушительный взрыв. Все вокруг окутал дым – задохнуться можно было.