Исчезновение

Я же взялся за кирку, желая остудить его пыл. Но до меня он не добрался: не успел сделать и трех шагов, как внезапно какая-то нечеловеческая сила, словно управляя им, увлекла его в резервуар с мазутом.

Он испустил душераздирающий крик – куда только вся прежняя прыть делась! Что было дальше, вы знаете…

VI. Артур Уилб

25 Глава, которая заканчивается слишком ослепительным белым

– Вот какой конец ждал Амори Консона, – закончил Артур Уилбург Саворньян.

– Клянусь Бауром Лормианом, переведшим Оссиана,[407] – ввернул не без удовлетворения Алоизиус свое излюбленное выражение, – твой рассказ очаровал меня. Но в нем есть несколько противоречий.

– Я знаю, – согласился Саворньян. – Если все, что я вам поведал, правда, то до кончины Амори должен был быть умерщвлен его старший сын Ивон. Но, в то время как, оглушенный, я собирался принять дополнительную дозу снотворного, разве не рассказал ты Скво со всеми подробностями об убийстве Ивона?

– Конечно., – не стал возражать Алоизиус Сванн, – поэтому твой постулат абсолютно верен; однако почему тогда ты, отец шестерых детей, все еще жив? Антон Вуаль, Дуглас Хэйг Клиффорд, Ольга Клиффорд-Маврокордатос, Хассан Ибн Аббу мертвы? А двоих твоих сыновей, чьим воспитанием занялся ты сам, были похищены давным-давно. Значит, ты должен был умереть!

– Ты, пожалуй, прав, – вздрогнул Артур Уилбург Саворньян. – Смерть наверняка настигла бы меня в ближайшем будущем, поставив таким образом последнюю точку в истории с преследующим нас Проклятьем.

Однако по виду Артура Уилбурга Саворньяна нельзя было сказать, что он с этим согласен.

– Для того чтобы поставить последнюю точку, нужно прежде всего, чтобы каждый узнал о своем фатуме, согласно закону, по которому пишется наш роман.

Сокрушенный Оттавио Оттавиани теребил свою козлиную бородку.

– Да, Оттавио Оттавиани, – произнес Алоизиус Сванн, – настал момент, и слово предоставляется тебе.

– Но, – заверил упрямый Оттавио Оттавиани, – мое мнение многого не стоит, так всегда, по крайней мере, утверждали.

– Начинай! – приказал ему шеф. – Мы все знаем, сколь весомы будут твои слова.

Оттавио Оттавиани вздохнул, затем заговорил:

– Мне было три года, когда меня и моего брата похитили в городском парке в Аяччо: нас увел за собой какой-то очень худой человек, он словно зачаровал нас…

– Сыночек! – простонал Артур Уилбург Саворньян.

– Папа! – взвыл Оттавио Оттавиани, бросаясь ему на шею.

– Но скажи мне, сынок, – спросил Артур, в порыве отцовской любви похлопывая его по плечу, – тебя зовут Ульрих или Йорик?

– Когда-то меня звали Ульрихом, но позже нас обоих, меня и моего брата, поймал один бандит из Ньоло.[408] Он заставлял нас воровать домашнюю птицу на подворьях, а потом продал за бесценок: Йорика – ярмарочному торговцу по имени Грибальди, а меня – пехотинцу, который исподволь привил мне желание стать полицейским.

– Так значит, ты жив, – вздохнул Саворньян, – Закон возмездия пощадил тебя. Но что же случилось с Йориком?

– Он уехал на Корсику в Бонифацио, а мой приемный отец, Оттавиани, обосновался там же, но в Бастии. Я не знал, где живет Йорик. Когда десять лет спустя случай распорядился так, что мне предложили выполнить в Бонифацио одну работенку, Йорик давно уже там не жил.

Я лишь узнал, что его обучили искусству барабанщика, что однажды он сел на судно, шедшее в Ливорно, так как его отец, уроженец Альбинии, то есть Тосканы, хотел перед смертью порадовать свой взор пейзажами, всегда восхищавшими его…

– Ты хотел бы знать, – усмехнулся Алоизиус Сванн, – жив ли Йорик? Ты надеялся, что это так и что отпущенное тебе время еще не вышло? Но нет! Йорик исчез двадцать пять лет назад…

– Alas, poor Yorick![409] – воскликнул Саворньян, смахивая слезу.

– Вот содержательный отчет, – продолжил Алоизиус Сванн, – который сделал аджюдан Понс в связи с исчезновением Йорика Грибальди.