Исчезновение

— Впрочем, одно очко в нашу пользу. — Кинкейд торжествующе помахал запиской. — Смотрите, она написана от руки. Мы получили еще одну улику.

Куинси покачал головой:

— Не радуйтесь раньше времени. Я скажу вам, кто написал записку. Это и есть доказательство того, что жертва жива, — это почерк Рэйни.

Глава 12

Вторник, 11.58

Она спит. Ей снится, что она поднимается по лестнице, открывает дверь и входит в темноту. С капюшона срываются капли воды и падают на толстый ковер.

— Не ходите дальше, — говорит полицейский офицер. — Снимите обувь.

Его помощница указывает в угол. Там, накрытый брезентом, стоит длинный низкий шкаф, в котором, наверное, хранятся ботинки, туфли и все прочее, в чем ходят на улице. Теперь на нем навалена груда рабочих комбинезонов, одноразовых бахил и шапочек.

Куинси и Рэйни обмениваются взглядами. Подобную экипировку надевают лишь в том случае, если велик риск заражения. Это первый признак того, что дело плохо.

Они без единого слова снимают плащи и ботинки, надевают комбинезоны, бахилы, шапочки. Куинси идет вперед, Рэйни приходится повозиться, чтобы заправить под шапочку свои длинные, тяжелые волосы.

На улице по-прежнему идет дождь. Одиннадцать часов утра, но из-за летней грозы в старом двухэтажном доме темным-темно.

Куинси придерживает дверь, по привычке пропуская Рэйни вперед. Рэйни находит это очаровательным и немного сентиментальным, что никак не вяжется с местом преступления.

Она проходит в дверь и первой чувствует запах. Тяжелый запах крови, отвратительную вонь выпущенных кишок. Рэйни видела такое не один раз, и нос говорит ей не меньше, чем глаза. Она моментально все понимает, не сделав еще и шага внутрь комнаты. Здесь поработал потрошитель. Орудие — нож с длинным лезвием. Жертва расчленена посмертно.

Убийца был в бахилах, решает она. Он выпустил много крови, а потом наступил в нее, оставив следы.

Они входят в просторную комнату — справа вход на кухню, слева гостиная. Тела по-прежнему не видно, но кровь повсюду. Темные полосы, которые кажутся нарисованными, тянутся по стенам и по полу. Пятна крови на кушетке, отпечатки ладоней на кресле.

Рэйни только один раз видела нечто подобное, и воспоминание об увиденном заставляет ее отшатнуться и стиснуть руку Куинси. Его ладонь прохладная и сильная. Он спокоен.

Они проходят на кухню и видят, что там возятся два детектива.

— Все началось здесь, — говорит один. — Она ставила что-то в холодильник — тут он ее и стукнул.

— Но как он сюда пробрался?

— Фрамуга открыта. Дешевая модель, так что никаких проблем.

— Он забрался в дом и напал на женщину?

— Он забрался в дом и ждал, — уточняет детектив. — Она бы обязательно услышала, как кто-то ломится в окно. Полагаю, он спрятался здесь еще несколько часов назад. Когда именно — хотел бы и я это знать. Парень увидел, что дом пуст, и решил этим воспользоваться. Может, он не успел выбраться до того, как она приехала, и ему пришлось спрятаться — а может, заранее планировал засаду. Понятия не имею. Он залез в дом и спрятался. Только так можно объяснить тот факт, что она успела уложить ребенка.

Ребенка? Рэйни замерла, даже не успев этого осознать. Она почувствовала, как пальцы Куинси стиснули ее кисть.

— Так, значит, он прячется, ждет, пока ребенка уложат спать, а потом…

— Настигает женщину на кухне.

— Разбивает ей голову о холодильник.

— И расчленяет тело.

— Возможно, она даже ничего не поняла.

— В отличие от ребенка, — добавил второй детектив.

Вторник, 12.08

Удар. Острая, жгучая боль в бедре. Рэйни открыла глаза, увидела сплошную темноту и подумала: «Наконец я умерла».

Еще один удар — более сильный. Она почувствовала, как машина дернулась и забуксовала. Она ничего не видела — только чувствовала прикосновение металла к щеке. Резкий запах бензина. Кляп во рту.

Рэйни попыталась пошевелить руками и не смогла — они были слишком туго связаны. Кончики пальцев покалывало — руки вот-вот должны были полностью онеметь. С ногами результат оказался тот же самый.

Машина снова дернулась, и связанное тело Рэйни подбросило вверх. Она ударилась головой обо что-то твердое. Домкрат или ящик с инструментами. Она даже не застонала, просто зажмурилась от боли.

Рэйни не могла понять, что произошло. Вероятно, ее накачали наркотиками. Эта мысль была невыносима. Она сидела в своей машине, вдруг ее ослепил яркий свет, после чего наступила темнота. Она пыталась защищаться. «Пистолет, — мелькнуло в ее сознании, — пистолет». Руки вдруг отяжелели. Она не могла пошевелиться. А потом вообще какое-то время ни о чем не думала.

Теперь сознание вновь прояснялось, глаза искали свет. Абсолютный мрак пугал ее. Рэйни чувствовала, что всего в нескольких сантиметрах от ее лица — закрытая крышка багажника, слышала, как по ней барабанит дождь. Она лежала в машине, которая направлялась бог весть куда. Лежала связанная, с кляпом во рту, беспомощная.

Она снова попыталась пошевелить руками. Потом ногами. А потом у нее помутился рассудок.