Исчезновение. Дочь времени. Поющие пески

– Почему вы спрашивали о ботинках сегодня утром?

– Потому что тот, что найден, застегнут. Мне хотелось знать, снимал ли обычно Сирл ботинки, не расстегивая. Похоже, он всегда расстегивал пряжку.

– Тогда почему… как мог ботинок оказаться застегнутым?

– Либо пряжку присосало течением, либо он сбросил ботинок, чтобы легче было плыть.

– Понимаю, – мрачно протянул Уолтер.

Он отказался от чая и ушел. При этом вид у него был более растерянный, чем когда-либо.

– Мне бы так хотелось посочувствовать ему, но не могу, – проговорила Марта. – Китайский или индийский?

Грант выпил три большие чашки обжигающе горячего чая («Страшно вредно для вашего желудка!» – заметила Марта) и начал снова ощущать себя человеком, когда позвонил Уильямс.

Докладывать, несмотря на приложенные Уильямсом старания, было почти не о чем. Мисс Сирл не любила своего кузена и не стеснялась в этом признаться. Она тоже была американкой, но они родились в разных концах Соединенных Штатов и познакомились только взрослыми. Похоже, они тут же поссорились. Когда Сирл приезжал в Англию, он иногда звонил ей, но в этот раз не звонил. Она и не знала, что он в Англии.

Уильямс спросил, не уезжала ли она из дома и не думает ли, что Сирл, может быть, приходил или звонил, но не заставал ее. Она сказала, что ездила в горы, в Шотландию, рисовать и что Сирл, возможно, приходил несколько раз, а она об этом не знала. Когда ее нет, студия пуста и никто не подходит к телефону.

– А картины вы видели? – спросил Грант.

– О да. Там все увешано ими.

– Какие они?

– Очень похоже на Шотландию.

– Традиционные?

– Не знаю. Главным образом Западный Сатерленд и Скай.

– А что о его друзьях в Англии?

– Она удивилась, услышав, что у него вообще где-то есть друзья.

– Она не высказала предположения, что он темная личность?

– Нет, сэр. Ничего похожего.

– И она не может придумать причину, почему бы он мог неожиданно исчезнуть и куда?

– Нет, не может. Родных у него нет, это она мне сказала. Родители, очевидно, умерли, а он был единственным ребенком. О его друзьях она, похоже, ничего не знает. Во всяком случае, то, что он говорил, будто у него в Англии есть только кузина, – правда.

– Ладно, большое спасибо, Уильямс. Я совсем забыл спросить вас сегодня утром – вы нашли Бенни?

– Бенни? О да. С легкостью.

– И он орал?

Грант услышал, как Уильямс рассмеялся.

– Нет. На этот раз он придумал кое-что другое. Он притворился, будто упал в обморок.

– А что это ему дало?

– Это дало ему три бренди и завоевало симпатии большинства присутствующих. Наверное, не нужно говорить, что мы были в пабе. После второго бренди он начал приходить в себя и так стонать, что его преследуют, – что ему дали третью рюмку. Я был очень непопулярен.

Грант счел последнюю фразу прекрасным примером преуменьшения.

– К счастью, это был вест-эндский паб, – сказал Уильямс. В переводе это должно было означать, что не было серьезных попыток помешать ему выполнить свои обязанности.

– Он согласился поехать с вами на допрос?

– Он заявил, что поедет, если я сначала разрешу ему позвонить по телефону. Я сказал, он знает, что свободен звонить кому угодно в любое время дня и ночи – это обеспечивает почтовое министерство, – но раз это невинный звонок, то надеюсь, он не станет возражать, если я буду изображать муху на стенке телефонной будки.

– И он согласился?

– Он практически затащил меня в будку. И кому, вы думаете, звонил этот маленький ублюдок?

– Своему члену парламента?

– Нет. Наверное, теперь ни один член парламента не захочет иметь с ним дело. Нет, он звонил какому-то типу, своему знакомому, который пишет для «Уотчмена», и рассказал ему сказку: не успел он, Бенни, «завязать», как то один, то другой полисмен оказываются у него на хвосте и требуют, чтобы он ехал в Скотленд-Ярд на допрос. И как же человеку исправиться, если, когда он невинно выпивает с друзьями, которым о нем ничего не известно, является переодетый в штатское шпик и желает говорить с ним – и так далее, и так далее.

– Была от него какая-нибудь польза Ярду?

– Нет, а от его девушки была.

– Она проболталась?

– Нет, на ней были сережки Поппи. Поппи Пламтр.

– Не может быть!

– Если бы не мы изъяли на время Бенни из обращения, думаю, это сделала бы его девица так или иначе. Она просто обалдела. Он у нее очень давно не появлялся, и, похоже, она подумывала бросить его, – так вот, Бенни «купил» ей пару бриллиантовых сережек. Не станет Бенни тратить свой ум на всяких птичек.

– А остальное имущество Поппи вы нашли?

– Нашли. Бенни раскололся. У него не было времени смыться со всем барахлом за границу.

– Хорошая работа. А что с «Уотчменом»?

– Ну, мне хотелось, чтобы этот дурачок из «Уотчмена» поварился в собственном соку, но шеф не разрешил. Сказал, что не дело наживать неприятности, когда их можно избежать, даже если мы будем иметь удовольствие наблюдать, как «Уотчмен» сядет в лужу. Так что мне пришлось позвонить ему и рассказать все.

– По крайней мере, вы хоть развлеклись.