Исчезновение [Литрес]

– Понял, понял… Ты все годы меня использовала, да? Теперь у тебя больше сил, нога не так беспокоит, и я тебе больше не нужен… Что ж, иди на хрен, Оливия, иди на хрен!

– Уэз…

Он резко разворачивается и уходит. Она не бежит за ним.

Когда мама заходит в сарай, Оливия все еще сидит там, на лавочке. Угасающий солнечный свет поблескивает на плиточном полу.

– Что ты здесь делаешь одна? – В руках у матери набор для ухода за лошадьми, она кладет его на полку рядом с другими такими же. Оливия не знала, что мама вернулась. Днем она забрала ее у Стоящих Камней и довезла до дома, а после этого собиралась в магазин, чтобы пополнить их запасы. Это было так давно…

– Ты привела Скай обратно?

– Привела, она в конюшне. – Оливия отряхивает свои бриджи. Наверное, она пропахла лошадьми. Подметки ее ботинок для верховой езды сплошь в налипшей грязи. – Да, еще приходил ветеринар, посмотрел Пиклз.

Мать разворачивается к ней, выражение лица у нее становится более мягким.

– Тяжелый сегодня день, я понимаю… – Оливия ничего не отвечает, продолжая счищать со своей одежды лошадиные волосы. – Я так люблю тебя, ты ведь знаешь это?

Оливия с удивлением поднимает на нее глаза. Мама не слишком часто делает такие заявления.

– Конечно. И я тебя тоже.

Мать подходит и садится рядом, неловкими движениями поглаживает ее по коленке.

– Мне нравится Уэзли, это правда, но я боюсь, что ты с ним несчастна.

Оливия почти готова поделиться с ней и сомнениями относительно Уэзли, и грустными мыслями о своей жизни. Задавать вопросы она опасается. Однажды мама сказала, что никогда не сможет рассказать ей всего. Поэтому глупо спрашивать, заранее зная, что не получишь ответ.

– Ты никогда не думала, что мы живем в слишком маленьком мирке?

– Маленьком?

– Мы всегда только вдвоем. Ну, еще Уэзли. У тебя никогда не было отношений ни с кем, кроме моего отца, а они продлились, ты говорила, совсем недолго…

– Что? – Мать неожиданно смеется. – Конечно, у меня были и другие мужчины до него, до твоего рождения. Просто я не люблю о них рассказывать, это личное.

– И подруги… Ты с ними тоже никогда не встречаешься после… ну, после аварии.

– Как я могу? Давай не будем это все ворошить сейчас, дорогая. – Мама закрывает глаза, сжимает переносицу большим и указательным пальцами и встает. – Все. Лучше посмотрим какой-нибудь приятный фильм. В девять по телевизору будет «Пока ты спал»[17].

– Мне сначала надо кое-что сделать; может, попозже…

Мать с улыбкой кивает, но Оливия видит в ее глазах беспокойство. Они вместе идут через конюшни к дому. Надо поторапливаться, Дженна уже ждет ее. Мать заходит внутрь, Оливия идет дальше. Она в сомнениях – хватит ли у нее сил? Да, да, она сможет. Она должна. Впервые за двадцать лет Оливия слышит свой внутренний голос.

Она надевает желтый плащ поверх толстого свитера, застегивает молнию. Поглубже натягивает шапку с помпоном – изо рта идет пар – и решительно направляется в ту сторону, где в машине ее ждет Дженна.

28 Подозрение

Когда Стейс проснулась, рядом никого не было. Окна в сад были распахнуты, белые тонкие занавески чуть колыхались от легкого ветра, снизу доносились голоса. Она схватила платье, брошенное на стул вчера вечером, быстро натянула его через голову и вышла на веранду. Внушительного вида металлические ворота были открыты, через них как раз выходили Джон-Пол и Деррек. За ними следовали Тревор, Грифф и Мартин. Все это напоминало веселую школьную экскурсию. Куда они? Стейс даже не понимала, который час. Наверное, все проспала. А где же девочки? Она почувствовала небольшую растерянность и обиду на Джон-Пола за то, что не разбудил. Это их первый день в незнакомой стране, а он просто гуляет с Дерреком и остальными парнями. У Стейс было искушение побежать следом, но ей не хотелось глупо выглядеть в глазах Деррека. Она посмотрела, как мужчины дошли до оживленной улицы и сели в два тук-тука.