Исчезновение принца. Комната № 13

– В последнее время приходилось что-нибудь жечь?

Мужчина кивнул, бережно потирая мощные руки.

– Они приходили в прошлый понедельник, когда босса подстрелили, – сказал метис. У него был гортанный голос, к тому же он имел какой-то едва уловимый дефект речи, из-за чего казалось, что он все время говорит грубым тоном. – Ребята наверху знали, что они придут, потому и видеть там было нечего. Зря искали. Я тогда чуть печь не забил.

Эммануэль кивнул.

– Босс велел неделю не тушить огонь, – пожаловался Пьетро. – Мистер Лег, а мне-то здесь каково? Мне уже кажется, еще немного и я тут умру. Жара невыносимая.

– Но ведь по ночам ты не работаешь, – ответил Эммануэль. – А то, бывает, и неделями бездельничаешь. Сегодня ты мне будешь нужен… Мистер Джефф уже сказал тебе?

Карлик кивнул, и Эммануэль вышел на лестницу, закрыв за собой дверь. После жары подвала он ощутил себя будто в какой-то ледяной пещере. Воротник его промок насквозь, одежда неприятно липла к телу. Он стал подниматься по лестнице. Миновав открытую дверь своего кабинета, он продолжил подъем, пока не вышел на крошечную площадку, на которой едва умещались обе его ступни. Здесь была еще одна дверь. Он дважды постучал – ключей от этой двери у него не было. Через какое-то время раздался ответный стук, открылось маленькое смотровое окошко, и его подозрительно осмотрела пара внимательных глаз. Когда дверь наконец открылась, он увидел перед собой маленькую комнату с большим световым люком в потолке, перекрытым массивной решеткой. Сбоку от люка к потолку была приделана роликовая штора, которую ночью можно было развернуть и закрыть свет, время от времени озарявший эту комнату.

Человек, который приветствовал Эммануэля кривой усмешкой, был невысок и лыс, лет шестидесяти. Выглядел он довольно необычно, но не из-за своего маленького роста, а благодаря соседству золотого монокля со старой, потертой одеждой.

Посреди комнаты стоял стол, загроможденный всякой всячиной – от небольшого микроскопа до коробки с маленькими черными бутылочками. Под яркой лампой, свисавшей над столом, лежала вытянутая медная пластина, над которой сейчас работал гравер – дверь он открыл с резцом в руке.

– Доброе утро, Лейси. Над чем работаешь? – спросил Эммануэль покровительственным тоном начальника, обращающегося к любимому работнику.

– Новая пятерка, – ответил Лейси. – Джефф хочет работать на настоящих формах. Джефф – умный человек. Любой другой сказал бы: «Работай с фотопластин», а ты знаешь, что это значит. После сотни отпечатков изображение стирается. Глазом не успеешь моргнуть, как пойдет слух. Ну а клише есть клише, – в голосе мастера послышалась гордость. – Все изменения можно делать и без фотографий. Мне никогда этот новый метод не нравился… В тюрьмах полно таких «специалистов», которые думают: купил, мол, себе фотоаппарат и цинковую пластину, и знай печатай «туфту», сколько влезет!

Эммануэлю было приятно слышать лестные отзывы о Джеффри, от удовольствия он даже заурчал, как кот. Он склонился над медной пластиной и осмотрел через мощные стекла очков незаконченную картинку. Мало что смысля в граверном искусстве, он тем не менее не мог не восхититься тончайшей работой, проделанной этим талантливым фальшивомонетчиком.

Слева от стола в стене было отверстие, похожее на дверцу служебного подъемника. Это был выход той шахты, которая начиналась в подвале. Вся хитрость этой конструкции заключалась в том, что, какими бы умниками ни были нагрянувшие сюда полицейские, задолго до того, как они смогли бы проникнуть в комнату гравера, все изобличающие его улики были бы сброшены в шахту и сожжены в печи. Идея принадлежала Джеффри.

– Светлая голова! – не уставал восхищаться Лейси. – Теперь уж, можно сказать, и риска никакого нет. Скажу откровенно, мистер Лег, мне приятно работать на Джеффа. С ним можно не думать об опасности.

– Надеюсь, Пьетро всегда на месте?

Мистер Лейси улыбнулся. Он взял со стола пластину и повертел в руках.

– Сегодня утром испортил, – сказал он. – Кислотой случайно залил. Смотрите.

Он подошел к отверстию, засунул в него руку с пластиной и, очевидно, нажал на какую-то кнопку, потому что из шахты послышался тихий звон. Когда он вынул руку, пластины в ней не было. Через секунду под столом прожужжал звонок.

– Сейчас эта пластина уже превратилась в жидкость. Если Пьетро не подведет, никто никогда ничего не узнает. Гениально и просто! В этом весь Джеффри. Вы поверите, мистер Лег, даже я до сих пор не знаю, где наш товар печатается! И я готов биться об заклад, что печатник понятия не имеет, где изготавливаются печатные пластины. Я думаю, в этом здании вообще нет такого человека, который знал бы все.

Гордый отец спустился в свой кабинет, аккуратно закрыл потайную дверь в виде шкафа и вышел в коридор, чтобы взглянуть на комнату № 13. Стол был уже накрыт. Всю его середину занимала большая ваза с восхитительными цветущими розами. Рядом с каждой тарелкой стояли редкие по своей красоте хрустальные бокалы. Ничего подобного никогда не попадало на столы обычных завсегдатаев клуба.