Исчезновение Стефани Мейлер

– Наверняка кто-то изнутри впустил журналиста, – заметил Монтейн. – Может, собрат по профессии? – предположил он, поворачиваясь к Майклу.

– Я здесь ни при чем! – оскорбился Майкл. – Я вообще не понимаю, что я делаю в этом кабинете. Вы что, воображаете, что я открою дверь парню из “Нью-Йорк таймс”? Стану с ним делиться эксклюзивом? Я обещал никому ничего не говорить до открытия фестиваля, и я держу слово! Если кто-то впустил этого мудака из “Нью-Йорк таймс”, значит, это сделал актер!

Майор Маккенна попытался всех утихомирить:

– Ну хватит, хватит кидаться друг на друга, этим делу не поможешь. Но надо принять меры, чтобы такое больше не повторилось. С сегодняшнего вечера Большой театр будет считаться полностью закрытой зоной. Все выходы будут перекрыты, на них поставим охрану. Завтра утром зал будет подвергнут тщательному обыску, с собаками, натасканными на взрывчатку. Завтра вечером на входе в здание зрителей следует обыскать и пропустить через металлодетектор. Всех, включая аккредитованных лиц и членов труппы. Распространите информацию: любые сумки, за исключением дамских сумочек, категорически запрещены. Можете быть спокойны, мистер Браун, завтра вечером в Большом театре ничего не случится.

* * *

В “Палас дю Лак”, на оцепленном полицией штата этаже, где находились номера актеров, царило невероятное смятение. Экземпляры “Нью-Йорк таймс” переходили из номера в номер, отовсюду неслись крики ярости и отчаяния.

В коридоре Харви и Островски зачитывали вслух пассажи из статьи.

– Меня обзывают маньяком и фантазером! – возмущался Харви. – Тут сказано, что пьеса никуда не годится! Да как они посмели?

– Тут написано, что “Пляска смерти” – это мерзость, – ужасался Островски. – Да за кого он себя принимает, этот журналюга? Безжалостно изничтожить труд честного артиста! Да уж, критиковать, не отрывая зад от кресла, легче легкого! Пусть попробует написать пьесу, увидит, какое это сложнейшее искусство!

Дакота, запершись в ванной, безутешно рыдала. Отец стоял за дверью и пытался ее успокоить. “В главной роли – Дакота Райс, дочь Джерри Райса, главы “Канала 14”, та самая, что в прошлом году довела свою одноклассницу до самоубийства преследованиями в фейсбуке”.

В соседнем номере Стивен Бергдорф тоже колотил кулаками в дверь ванной:

– Элис, открой! Это ты говорила с журналистом “Нью-Йорк таймс”? Ты, больше некому! Иначе откуда они могли узнать, что редактор “Нью-Йорк литерари ревью” изменяет жене? Элис, немедленно открой дверь! Ты должна уладить это дело. Мне только что звонила жена, она в истерике, ты должна с ней поговорить, сделай что-нибудь, что угодно, только вытащи меня из этого дерьма, БОГА РАДИ!

Дверь внезапно открылась, и Бергдорф чуть не упал.

– Твоя жена! – заорала Элис в слезах. – Жена? Да пошел ты в жопу со своей женой!

И чем-то запустила ему в лицо с криком:

– Я от тебя беременна, Стивен! Это тоже твоей жене рассказать?

Стивен подобрал упавший предмет. Это был тест на беременность. Он пришел в ужас. Нет, это невозможно! Как он до такого докатился? Это надо было прекращать немедленно. Он должен сделать то, что и собирался, когда ехал сюда. Он должен ее убить.

* * *

Из мэрии мы вернулись в наш новый кабинет, в архив “Орфеа кроникл”. Пересмотрели все собранные документы, висевшие на стенах. Вдруг Дерек отлепил от стены статью, на которой Стефани написала красным фломастером: “То, что было у нас перед глазами и чего никто не увидел”.

Он произнес вслух:

– Что же было у нас перед глазами и чего мы не увидели? – Взглянул на фото в статье и сказал: – Поехали туда.

Спустя десять минут мы были на Пенфилд-кресент, там, где все начиналось двадцать лет назад, вечером 30 июля 1994 года. Поставили машину на тихой улочке и долго смотрели на бывший дом Гордонов. Судя по фотографии в статье, улица с 1994 года почти не изменилась, разве что на некоторых домах подновили краску.

Новыми владельцами дома Гордонов была симпатичная пара пенсионеров, они купили его в 1997 году.

– Конечно, мы знали, что здесь произошло, – объяснял муж. – Не скрою, мы долго колебались, но уж больно цена была привлекательная. У нас бы никогда не хватило денег купить дом таких размеров за настоящую цену. Нельзя было упустить такой случай.

– Вы не перестраивали ничего внутри, оставили все как было? – спросил я.

– Нет, капитан, – ответил муж. – Мы все переделали на кухне, но комнаты были расположены точно так же, как сейчас.

– Вы позволите нам взглянуть?

– Пожалуйста.

Мы начали с прихожей, следуя за изложением событий в полицейском рапорте.

– Убийца вышибает дверь ногой, – читала Анна. – Сталкивается в коридоре с Лесли Гордон и убивает ее, потом поворачивается вправо, видит вот в этой комнате, в гостиной, сына Гордона и стреляет в него. Потом направляется на кухню, убивает мэра и уходит через входную дверь.

Мы проделали путь от гостиной до кухни, потом от кухни до крыльца. Анна стала читать дальше:

– Выходя из дома, убийца сталкивается с Меган Пейделин, та пытается убежать, но получает две пули в спину. Затем убийца добивает ее выстрелом в голову.